Массу негативных откликов в мире вызвал скандал вокруг экстрадиции Венгрией лейтенанта азербайджанской армии Рамиля Сафарова, пожизненно заключенного за убийство топором спящего армянского коллеги по языковым курсам НАТО в Будапеште, а особенно его мгновенно последовавшее помилование президентом Азербайджанской Республики (АР) и новый виток его прославления в Баку. Об этом пишет Владимир Казимиров в статье, опубликованной в «Независимой газете». Владимир Николаевич Казимиров — посол в отставке, первый заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, глава посреднической миссии России, участник и сопредседатель МГ ОБСЕ (1992-1996).

Есть важный аспект «сафаровщины». Несмотря на связанные с Баку интересы и пантуранские увлечения, правительство Венгрии предпочло осудить помилование. В ноте протеста посольству АР и послу АР 2 сентября с.г. показано, что действия азербайджанской стороны противоречат официальному обещанию продолжить исполнение приговора на родине осужденного. Заместитель министра юстиции АР в письме от 15 августа 2012 года заверял, что Сафаров может быть условно-досрочно освобожден лишь 25 лет спустя после вынесения приговора. В Баку грубо пренебрегли собственными обещаниями.

Автор этих заметок давно отошел от работы по мирному разрешению конфликта в Карабахе, но «сафаровщина» напомнила о мере способности сторон – брать и выполнять принятые обязательства. Посредники, особенно в годы войны 1991–1994 годов, нередко сталкивались с шараханиями и метаниями Баку, с его отказами выполнять даже подписанные документы и соглашения или с их прямыми нарушениями и срывами. Давно возникает малоприятный, но – увы! – неизбежный вопрос: насколько договороспособен официальный Баку?

30 апреля 1993 года Совет Безопасности ООН по инициативе АР принял резолюцию 822. Но, когда Россия, США и Турция попросили три стороны конфликта подтвердить готовность выполнить ее, Ереван и Степанакерт подтвердили, а Баку даже не дал ответа.

Летом и осенью 1993 года Азербайджан не раз уклонялся от прекращения огня или подписывал его, но не всегда выполнял, несколько раз даже срывал. 16 декабря 1993 года была достигнута договоренность лично с Гейдаром Алиевым и Робертом Кочаряном прекратить огонь со следующего дня. Степанакерт тотчас же подписал документ, а Баку тянул трое суток и представил совершенно неприемлемый, абсурдный текст вместо предложенного посредником. Секрет прост: тогда Баку готовил и начал контрнаступление. Азербайджан требует выполнения четырех резолюций СБ ООН лишь в части деоккупации, хотя сам не выполнил целиком, полностью и своевременно ни одного их требования или призыва.

Подписанный в Москве 18 февраля 1994 года протокол о встрече министров обороны Азербайджана, Армении, а также Нагорного Карабаха намечал прекратить огонь через 10 дней и соответственно развести войска от линии соприкосновения. Но вскоре Баку отказался разводить войска (ни симметрично, ни асимметрично), что стало одной из главных причин множества инцидентов – весьма острой проблемы и в наши дни.

Через неделю после перемирия, достигнутого 12 мая 1994 года, АР по предложению Яна Элиассона подписала «малое оглашение» об укреплении режима прекращения огня, но спустя дня два аннулировала свою подпись.

Пожалуй, самым скандальным остается невыполнение официальным Баку заключенного 4 февраля 1995 года под эгидой ОБСЕ соглашения трех сторон об укреплении режима прекращения огня (с целью улаживания инцидентов на линии соприкосновения). Оно было заранее согласовано лично с Гейдаром Алиевым и главами других сторон и по их указаниям подписано министрами обороны. Потом Баку не стал его соблюдать, не предложив ни аннулировать, ни перезаключить, ни поправить или дополнить. Несмотря на предложения Еревана и Степанакерта возобновить его выполнение, он продолжает полностью игнорировать его, утаивая даже сам факт, что оно есть. А иерархи ОБСЕ не проявляют должной настойчивости на сей счет.

И в наши дни немало примеров ненадежности официального Баку как партнера. Чего стоит его нежелание признать бессрочность перемирия 1994 года лишь потому, что она вытекает из умолчания! Гейдар Алиев отдавал себе отчет, что значит соглашение без указанного срока его действия, и сам высказывался за урегулирование конфликта исключительно мирными средствами. А Ильхам Алиев твердит, что война еще не окончена. В Баку линию соприкосновения войск упорно называют линией фронта, противника – врагом и т.п. Воинственная риторика там чаще громыхает, чем приглушена.

Выдавая главной проблемой конфликта не статус Нагорного Карабаха, а его последствие – оккупацию азербайджанских районов, Баку всячески скрывает, как возникла она в годы войны, и даже отвергает кратчайший путь к их освобождению – заключение соглашения о неприменении силы. Гейдар Алиев знал, что без надежного закрепления прекращения огня не перейти к ликвидации последствий конфликта, и принял эту установку Совета глав государств СНГ в его в заявлении 15 апреля 1994 года.

Излишние расчеты возлагает АР на тезис о нетерпимости статус-кво. Война еще более нетерпима. А статус-кво включает не только оккупацию, но и многое в ее политике: настрой на напряженность и столкновения, ставку на войну, гонку вооружений, отказ отвести снайперов, расследовать инциденты.

Предвыборные расклады в Армении и Азербайджане не облегчают работу сопредседателей Минской группы ОБСЕ со сторонами конфликта. А тут еще нелепая и неуместная помеха – осложнения, вызванные «сафаровщиной». Нет сомнений, что в этих условиях государства-посредники сосредоточат свои усилия не столько на разрешении спорных вопросов в базовых принципах, сколько на недопустимости попыток и дальше обострять ситуацию, тем более возобновлять военные действия.