Ближний Восток — кладбище этической внешней политики. Каждый раз, когда американские или европейские лидеры произносят возвышенные речи о безусловной поддержке политического плюрализма, верховенства закона или человеческого достоинства, этот отсталый регион берет и посрамляет их.

Местные жители то и дело говорят о двойных стандартах Запада. Ничего нового здесь нет. Даже если не принимать в расчет колонизацию, недавняя история усеяна мрачными примерами принесения декларируемых ценностей в жертву эгоистическим интересам. В качестве отправного момента можно взять свержение американцами — при подстрекательстве британцев — Мохаммеда Мосаддыка. Путь экономической модернизации и социальной реформы, на который вывел Иран его тогдашний премьер-министр, мог стать перспективной моделью для всего региона. Но он совершил ошибку, полагая, что нефтяная промышленность страны должна принадлежать не Британии, а Ирану.

Архивы западных министерств иностранных дел полны свидетельств противоречий и лицемерия. Американские и европейские дипломаты, работавшие в регионе, десятилетиями составляли красноречивые депеши, в которых задавались вопросами: может ли поддержка арабских автократов ужиться с провозглашением универсальных ценностей, и не игнорируем ли мы законные права палестинцев, оказывая однобокую поддержку Израилю? Телеграммы оставались непрочитанными. У тиранов была нефть, а палестинцы были бессильны.

Более чем полвека спустя эти противоречия вновь вышли на поверхность в реакции на «арабскую весну». После некоторых колебаний западные лидеры решили, что если народ требует представительской власти, то это, в общем и целом, хорошо. Слушая некоторых из этих политиков, можно было вообразить, будто они всегда несли факел арабской демократии.

Но мы еще не добрались до оговорок. Демократия? Прекрасно, пока она не угрожает западным интересам. Выборы? Замечательно, только не в том случае, если избиратели склонны поддержать исламистов. Поддержка восстаний выборочна и обставлена условиями.

Да, НАТО оказала военную поддержку противникам Муаммара Каддафи. Но стоит заговорить о репрессиях против шиитского большинства в Бахрейне, как воцаряется тишина. В частном порядке политики критикуют правящую династию аль-Халифа за нежелание проводить реформы. В частном порядке. Как заметил при мне один европейский дипломат, значительная часть мирового объема нефти проходит через воды Бахрейна, а на другом берегу Залива грозно восседает шиитский Иран.

Саудовскую Аравию трогать нельзя. Корни значительной части исламского экстремизма на Ближнем Востоке и за его пределами уходят в ваххабитский фундаментализм, процветающий при саудовской династии. Но Саудовская Аравия — крупнейший в мире экспортер нефти. Кроме того, саудовцы покупают крайне дорогостоящую военную технику и со времен войны в Ираке служат жизненно необходимым суннитским противовесом Ирану.

Вспоминаю разговор с Тони Блэром в то время, когда Джордж Буш вел свою злополучную кампанию, призванную железной рукой загнать Ближний Восток в царство демократии. Шествие свободы, говорил тогдашний премьер-министр, невозможно остановить. Так почему же вы только что вернулись из Саудовской Аравии, где вели переговоры о продаже саудовскому режиму современных истребителей? На момент показалось, что Блэр лишился дара речи.

Двойные стандарты демонстрируют не только правительства. На днях один участник демонстрации в Лондоне прокричал Блэру, что он военный преступник. Либеральная интеллигенция уверовала в то, что поддержка, оказанная Блэром бушевской войне в Ираке, была в лучшем случае актом тщеславного империализма, а что еще вероятнее, преступным сговором.

Но в то время как Сирию охватывает все более кровопролитная гражданская война, критики свержения Саддама Хусейна сетуют на то, что международное сообщество сидит сложа руки, пока Башар Асад продолжает резню собственного народа. Они как-то забывают о том, что Саддам вырезал шиитов на юге Ирака и применял химическое оружие для уничтожения курдов на севере.

Выходит, что резня в Сирии ставит дилемму, выходящую за пределы привычного циничного выбора между реализмом и идеализмом. Западные лидеры разделяют возмущение всего мира бессмысленным уничтожением мирных жителей, устроенным режимом Асада. Они хотят его отстранения от власти. Но полагать, что существует простой путь в виде военной интервенции, — значит отказываться от разумного анализа в угоду естественному гневу.

Сирия — не Ливия. Армия Асада оснащена новейшей российской боевой техникой и обладает большими запасами химического оружия. Спасут ли бомбежки жизни сирийцев? Подозреваю, что сочетание исключительно жестких убийств в Хуле и непримиримости России в ООН в конечном итоге подтолкнет Запад к тому, чтобы начать вооружать повстанцев. Но не нужно считать, что это гарантирует счастливую развязку.

Западные политики, когда их обвиняют в двойных стандартах, как правило, пожимают плечами и отвечают, что таков мир. Если речь идет, скажем, о Бахрейне и Саудовской Аравии, они стойко выдерживают критику. Думаю, реальная политика упускает из виду разъедающее воздействие нарастающего лицемерия на позиции и влияние Запада.

В годы «холодной войны» США и их союзники могли ссылаться на необходимость борьбы с советским коммунизмом. Они могли произвести холодный расчет и заключить, что арабская улица при всем поднятом ажиотаже не является угрозой статус-кво. До эпохи спутникового телевидения, Интернета и социальных сетей было еще очень далеко.

Теперь Барак Обама, Франсуа Олланд, Дэвид Кэмерон и прочие имеют дело с болезненным парадоксом. Войны в Ираке и Афганистане и политическое пробуждение в арабском мире значительно ослабили их возможности в плане осуществления изменений на Ближнем Востоке.

Однако мгновенная передача картинок кровавых репрессий по всему миру требует от них действий. Запад не может победить. Учитывая его постыдный послужной список за последние полвека, он вряд ли этого заслуживает.

Филип Стивенс (Philip Stephens), («The Financial Times», Великобритания)