Проблемы Нагорного Карабаха, десятилетиями накапливавшиеся в советский период, весьма специфически трактуются представителями западного и некоторой части российского экспертного сообщества. Советский и постсоветский опыт, как известно, сейчас довольно активно обсуждается, в том числе и в связи с приближающейся 20-летней годовщиной распада СССР. После 1991 года многие западные специалисты заняли позицию де-факто отрицания фактов дискриминации кавказских автономий в советское время, приводившей к вытеснению с исторической родины представителей проживающих компактно этнических групп, и упадку производительных сил и росту социально-экономического недовольства, которое постепенно окрашивалось в «этнические» тона. Подобная позиция  представляется тем более странной (и политически мотивированной), поскольку в остальном советская система подвергается  тотальной критике и осуждению (причем это относится и к национальной политике советского периода). Несмотря на несомненные достижения советского периода, отрицать которые невозможно, постепенная «этнизация» государственных структур в республиках советского Закавказья приводила к накоплению конфликтного потенциала, который с начала так называемой «перестройки» вырвался наружу.

20 последних лет привели к кардинальным изменениям ситуации на Южном Кавказе, включая достаточно крупные перемещения населения в соответствии с зонами военно-политического контроля Азербайджана с одной стороны, и Армении и Нагорного Карабаха – с другой. Вместе с тем, хотелось бы заметить, что даже гораздо более масштабные массовые перемещения неоднократно санкционировались международным сообществом. В случае же с Нагорным Карабахом весь комплекс вопросов, связанных с этим сложным конфликтом вот уже около 20 лет остаётся предметом международного посредничества, и, в известной мере, управления конфликтом со стороны заинтересованных сил (включая государственные и негосударственные субъекты внешнеполитической деятельности). В связи с этим хотелось бы обратить внимание только на два момента:

(1) гонке вооружений в регионе (в том числе и наступательных) активно способствуют многие крупные державы, ведущие борьбу за влияние и доминирование;

(2) предусмотренное «мадридскими принципами» возвращение бывших жителей Карабаха, ныне граждан Азербайджана, де-факто ведет к «кипризации» конфликта (1).

Тем не менее, 2011 год был достаточно богат в плане усилий, связанных с урегулированием нагорно-карабахского конфликта, которые оказались предсказуемо безуспешными. В настоящее время имеют место попытки реанимации переговорного процесса или, по крайней мере, создания видимости такового. Возобновились разговоры об активизации ЕС, вплоть до участия европейских государств в гипотетической миссии международных миротворцев. Всё это мало соотносится с реальным состоянием переговорного процесса и с реальной жизнью людей, в целом озабоченных теми же проблемами, что и повсюду на постсоветском пространстве. Разумеется, с поправкой на местные условия – внутренний» контур вопросов, имеющих преимущественно социально-экономический характер, дополняется «внешним», что делает это относительно небольшое де-факто государство важным фактором региональной политики.

«Внешний» контур связан, прежде всего, с вероятностью рецидива попыток военного решения нагорно-карабахского вопроса. Здесь существует как минимум два уровня: непосредственно соотношение сил сторон и сочетание интересов внешних акторов, действия которых могут стабилизировать или, напротив, резко обрушить ситуацию.

Если Армения и Нагорный Карабах открыто заявляют, что не заинтересованы в новой войне, то в Баку, как известно, никаких вариантов не исключают. В последнее время вновь обострилась ситуация на линии соприкосновения сторон. В то же самое время некоторые факты могут свидетельствовать об определённой неуверенности в собственных действиях, о неэффективности предлагаемых тем или иным партнёрам разменов наподобие «газ в обмен на Карабах» или «Габалинская РЛС в обмен на Карабах» (2). Так, с одной стороны, недавно в Москве была презентована книга «Восстановление постконфликтных территорий Азербайджана», при этом ее авторы ясно дали понять, что они видят различия между территориями «пояса безопасности» и собственно Нагорным Карабахом, где живут армяне, с которыми надо будет договариваться. Задействуется фактор якобы имеющей место «двухобщинности» Нагорного Карабаха, который азербайджанская сторона стремится встроить в контекст одного из положений «Мадридских принципов», в котором говорится о необходимости проведения в будущем референдума о политико-правовом статусе края. Некоторое время назад в СМИ распространилась информация, что в конце ноября в Германии состоится встреча представителей азербайджанской и армянской общин Нагорного Карабаха (3). С другой стороны, продвигается идея сооружения всевозможных «берлинских стен» (4), актуализируется вопрос местности Наргиз-тепе, которому пытаются придать символическое значение в качестве опорного пункта по установлению в будущем власти Азербайджана над Карабахом. Периодически активизируется «снайперская война» на границах Нагорного Карабаха и Армении.

В ответ на это в Ереване и Степанакерте предпринимает дополнительные меры в целях укрепления гарантий безопасности, которые не могут не иметь комплексного и многоуровневого характера. Сентябрьский военный парад в Ереване был продемонстрирован целый ряд новых образцов вооружений. При этом руководство Армении воздержалось, в частности, от показа недавно поступивших на вооружение 300-мм РСЗО «Смерч» (5).  1 ноября Национальное Собрание Армении одобрило увеличение оборонного бюджета страны на 2012 год до 150 млрд. драмов (около 400 млн. долларов), что составляет наивысшую цифру для ежегодных расходов на военные нужды за всю историю страны (6).

Немаловажную роль играет и военно-политическое и военно-техническое сотрудничество с Россией. В ходе октябрьского визита Президента Армении в Москву, видимо, нашлось время для обсуждения соответствующих вопросов. Авторами ряда публикаций высказывалось предположение, что «запросы армянской стороны на новую технику и вооружение были в основном удовлетворены», и «уже в скором будущем мы можем ожидать пополнения армянских арсеналов новым вооружением и боевой техникой» (7).

Внутри Армении достигнут определенный психологический перелом относительно восприятия Нагорного Карабаха и особенно территорий пояса безопасности. Если в первые годы после заключения перемирия 1994 года эти территории рассматривались преимущественно как предмет торга с официальным Баку, то в последние годы они воспринимаются как часть армянской земли. Есть и политико-правовое оформление – в НКР принята конституция, сформировано новое административно-территориальное деление. Если раньше в кабинете армянского чиновника можно было сплошь и рядом увидеть карту, на которой НКР изображалась анклавно в границах бывшей НКАО, то сейчас ситуация изменилась. В случае обострения ситуации внутренние разногласия между политическими партиями и группами Армении будут снивелированы, а фактор внешней угрозы станет приоритетным. Азербайджан подтягивает поселения непосредственно к линии соприкосновения сторон, однако в случае обострения ситуации это может сыграть ему во вред. Возобновление военных действий может создать для Баку также трудно преодолимые проблемы внутриполтического плана.

Шаткое равновесия вокруг Нагорного Карабаха может резко нарушиться в случае начала вооруженного конфликта между США и Ираном. Представляется, что в отношении Ирана на сегодняшний день задействовано сразу несколько параллельных сценариев, включая инструменты так называемой «мягкой силы» (воздействие на умы через СМИ, Интернет и т.д.) и демонстрацию более жестких вариантов (на примере Ливии и Сирии). Однако в целом ситуация осложняется, грозя ввергнуть весь регион в так называемый “управляемый хаос”, что позволит даст Соединённым Штатам новые возможности. Согласно информации The New York Times, в ходе операции “союзников” против Ирана будут использованы американские военные базы в Азербайджане, а также грузинские аэродромы, военные базы и даже новые бетонные автострады (8). В ходе агрессии против Ливии и Сирии широко использовались территории сопредельных государств, и вряд ли в случае с Ираном ситуация будет принципиально иной. Граница Ирана с Карабахом от Мегри до Горадиза, протяженностью 170 км, имеет для Ирана немаловажное значение. Нынешний статус-кво устраивает Иран, как и отсутствие иных сил на границе. В свою очередь, Россия всячески стремится предотвратить военную акцию против Ирана, и в этом контексте значение пограничных районов всех его соседей, в том числе Нагорного Карабаха, существенно возрастает. В частности, не исключено развёртывание на территориях, примыкающих к административным границам бывшей НКАО, так называемой «международной миротворческой миссии», которая при необходимости может быть быстро заменена американскими военными или силами специального назначения. Представляется, что завершение периода «перезагрузки» в российско-американских отношениях создаёт предпосылки для региональных альянсов, препятствующих переброске «разгорающегося на Ближнем Востоке огня» через постсоветское Закавказье к южным границам России (9).

* * *

В Нагорном Карабахе понимают всю опасность складывающейся ситуации, и стремление получить надёжные гарантии как внешней, так и внутренней безопасности вполне понятно. Прежде всего, отметим возросшую внешнеполитическую активность Степанакерта, участившиеся контакты представителей руководства Нагорного Карабаха с политиками, дипломатами и экспертным сообществом в Америке, Европе, России, на Ближнем Востоке. В 2011 году состоялся ряд знаковых визитов. В Нагорном Карабахе побывали представители крупных западных и российских информационных ресурсов.

Несмотря на известные ограничения, в Карабахе больше других продвинулись по пути строительства независимого государства, эффективных механизмов государственного управления, экономического администрирования (что особенно видно при сравнении ситуации в НКР с Абхазией и особенно Южной Осетией).

Нагорный Карабах успешно прошел испытание так называемой «военной демократией» в 1990-х годах. Особенности республики предполагают меньшую степень олигархизации, чем даже в Армении, тем самым открывается больший простор для гражданской инициативы. Определённый поток переселенцев в Нагорный Карабах наблюдается в том числе и из районов Республики Армения, отличающихся неблагополучным социально-экономическим положением. Несмотря на сложные условия, достаточно успешно решаются вопросы восстановления социальной инфраструктуры, развития отдельных отраслей экономики. Основные инвестиции в Нагорном Карабахе связаны с коммерческими предприятиями (в том числе ремонт автомобилей, бытовой техники и предметов личного пользования), строительством, различными видами перерабатывающей промышленности.

Хотя отмечавшаяся несколько лет подряд тенденция увеличения объемов строительства в Нагорном Карабахе и несколько затормозилась в связи с финансово-экономическим кризисом, тем не менее, строительство объектов социальной инфраструктуры – школ, детских садов, жилья и др. было продолжено – в том числе и за счет внебюджетных средств. По данным Нацстатслужбы НКР уже в 2010 году в НКР было выполнено строительных работ на сумму 42,8 млрд драмов (около $116 млн), что по сравнению с аналогичным периодом 2011 года больше на 24%. При этом 95,7% общего объема строительства составили строительно-монтажные работы. Объем строительства на средства госбюджета составил 41,4%, собственно организаций -16,4%, 14,3% – иностранных инвесторов, 6,3% – за счет гуманитарной помощи. Активно восстанавливается Шуша, другие населённые пункты республики.

Власти НКР понимают, что жилищное строительство является важнейшим фактором улучшения демографической ситуации в республике. За последние 3 года в республику переехало на постоянное жительство около 450 семей. В Карвачарском (бывшем Кельбаджарском) районе, где обосновались в основном бывшие жители Шаумянского района НКР, был зафиксирован заметный подъем строительства. В текущем году в райцентре будут сданы в эксплуатацию два жилых многоквартирных дома. Семьям переселенцев, в рамках государственной программы обеспечения жильем, предоставляются строительные материалы для сооружения и ремонта домов собственными силами. Для семей с 6 и более детьми сооружается типовые дома. В 2009 – 2011 гг. для семей переселенцев было сооружено более 40 домов; многоквартирные дома ремонтируются государством (10). Хотя и не без проблем, развивается сельское хозяйство, гидроэнергетика, являющиеся естественными приоритетами развития экономики хотя бы в силу географического положения республики и особенностей рельефа. По данным мониторинга полевой миссии Минской группы ОБСЕ, проведенной в октябре 2010 года, на территории районов Азербайджана, граничащих с бывшей Нагорно-Карабахской автономной областью, живет около 14 тысяч человек, в основном – в Лачинском и Кельбаджарском районах (11).

Началась капитальная реконструкция дороги, связующей Армению и Карабах через Карвачар (Кельбаджар), что создаст новые стимулы для развития экономики региона, в частности, горнорудной  промышленности. Ситуацию, при которой полноценно функционирует только одна дорога – через Горис и Лачин, вряд ли стоит считать нормальной. Наряду со строительством аэропорта, налаживание регулярной и круглогодичной связи северных районов НКР и Гегаркуникской области Армении является чрезвычайно важной в контексте хотя бы частичного решения вопроса коммуникационной изоляции НКР.

В этом контексте важно, чтобы проекты, имеющие государственное значение, не становились бы заложниками, с одной стороны, бизнес-интересов отдельных групп, а с другой – вялотекущего процесса урегулирования карабахского конфликта, в ходе которого судьба территорий по периметру границ бывшей НКАО является одной из основных проблем. Отсутствие системной политики в данном вопросе будет неизбежно способствовать ослаблению переговорных позиций Еревана и Степанакерта, их большей восприимчивости к мнению посредников. Подобное положение в перспективе способно обострить ситуацию, усилив имеющиеся риски и угрозы. Территории так называемого «пояса безопасности» имеют крайне важное значения для обеспечения комплексной безопасности Нагорного Карабаха. Так, в ряде публикаций отмечается, что территория бывшей НКАО лишена обширных высокогорных влагозадерживающих районов, обеспечивающих бесперебойное питание рек, источников и естественных водоемов на протяжении всего года вне зависимости от колебаний климата. Основной влагозадерживающий участок, обеспечивающий водой территорию нынешней НКР, расположен на горном рельефе Карвачарского и Кашатагского районов (12).

Таким образом, «внешний» и внутренний» контуры проблем Нагорного Карабаха не являются изолированными друг от друга, тесно взаимодействуют и влияют на формальную и неформальную стороны переговорного процесса.

* * *

В среднесрочной перспективе, скорее всего, в регионе карабахского конфликта будет сохраняться шаткое равновесие, основанное на военном балансе противоборствующих сторон. Скорее всего, посредниками вполне осознаётся тот факт, что надежд на достижение компромисса практически не существует, и возможные конструктивные предложения должны концентрироваться вокруг вопросов предотвращения широкомасштабных военных действий и сохранению статус-кво.

Таким образом, не следует ожидать прорыва в переговорном процессе в ближайшие месяцы или даже возможно пару лет, несмотря на разговоры о его скором возобновлении. Объективных предпосылок к этому нет и не предвидится. Деятельность Минской группы больше напоминает некую имитацию реального переговорного процесса, что, к сожалению, отражает общее современное состояние международных отношений, их постепенную хаотизацию и конкретную проекцию данного процесса на южно-кавказский регион. Публичные заявления о тесной и скоординированной работе сопредседателей минской группы, скорее всего, не соответствуют действительности. В реальности речь идет скорее о череде дипломатических подножек и серии многоходовых комбинаций, конечной целью которой является вытеснение России из переговорного процесса. Активные посреднические усилия Дмитрия Медведева, несмотря на совместные декларации с Бараком Обамой и взаимные заверения во всеобщем благорасположении, не увенчались успехом, что вряд ли можно объяснять простой случайностью. Заявление Президента Российской Федерации от 23 ноября 2011 г. (13) свидетельствует о существовании труднопреодолимых разногласий по вопросам противоракетной обороны, которые могут повлечь за собой рост конфликтогенного потенциала применительно к региональному взаимодействию Москвы и Вашингтона, прежде всего – на Ближнем и Среднем Востоке, в Центральной Азии и на Южном Кавказе. В середине ноября 2011 года обострение ситуации на линии соприкосновения сторон дало некоторым экспертам почву для предположений о «воздействии третьей силы, которая пытается создать дополнительные точки напряженности по всему периметру постсоветского пространства. Речь идет не только о Нагорном Карабахе, но и Центральной Азии и других регионах, где интересы России вступают в соприкосновение с интересами других великих держав» (14).

Вместе с тем, охлаждение российско-американских отношений, фактический крах «перезагрузки» создает реальные предпосылки для нормализации диалога между Москвой и Тегераном, который непосредственно заинтересован в стабильности по периметру своих границ, а также к активизации соответствующего взаимодействия в рамках ШОС. Возможно, формируемый Евразийский Союз также несёт в себе предпосылки для того, чтобы стать еще одним форматом поддержания региональной стабильности, однако говорить об этом пока преждевременно.

По оценке Президента Армении, на армяно-азербайджанской границе будет неспокойно, пока карабахская проблема не решена, а вина за гибель армянских военнослужащих полностью ложится на власти Азербайджана. В целом, можно прогнозировать скорое (или уже наступившее) избавление от иллюзий по поводу того, что один или даже несколько лидеров могут собраться и запросто решить такой сложный вопрос, как нагорно-карабахский. Это, конечно, не исключает рецидивов попыток давления на лидеров противоборствующих сторон (особенно той из них, позиции которой представляются исходя из ряда субъективных моментов, более уязвимыми), однако результативность этого давления вызывает сомнения, а порочность подобной тактики – становиться всё более очевидной. Скорее всего, давление по отдельным вопросам будет использоваться в качестве вспомогательного элемента различных политико-дипломатических игр, в ходе которых будут решаться задачи, с Карабахом непосредственно не связанные. По сообщению телеканала «Аль Джазира», в 2012 году по инициативе Госсекретаря США Хиллари Клинтон и главы турецкого МИД Ахмеда Давудоглу должна состояться очередная встреча президентов Армении и Азербайджана. С другой стороны, придание российскому внешнеполитическому курсу большей системности и целостности способно уменьшить возможности её «контрагентов» к различного рода манёврам, принимающим порой откровенно провокационный и опасный характер. Общее укрепление влияния России на Кавказе будет способствовать росту заинтересованности каждой из сторон в поддержании атмосферы доверия, отказа от шагов, которые могут быть неверно истолкованы. В ближайшие месяцы приоритетным направлением посреднических усилий должно стать укрепление доверия и практического сотрудничества там, где для этого имеются реальные возможности.

Андрей Арешев

Примечания

(1) Маилян М. Размышления о возвращении и его альтернативах в конфликте между Нагорно-Карабахской Республикой и Азербайджаном // http://theanalyticon.com/?p=52&lang=ru

(2) См., напр.: Арешев А. Карабах «в обмен» на Габалинскую РЛС: эфемерный торг и неуместный ажиотаж // Ноев Ковчег. – 2011. – № 21. – с. 5.

(3) Думается, любые инициативы подобного рода можно приветствовать, однако важно, чтобы они привели к позитиву, а не стали предметом взаимоисключающих оценок, дипломатической перепалки и не стали поводом к очередной «войне терминов». Армянская община Карабаха во внешнеполитическом лексиконе официального Баку – это Нагорно-Карабахская Республика как субъект международного права (пусть и непризнанный) согласно позиции Еревана и Степанакерта. Представитель Нагорного Карабаха Давид Бабаян отметил, что для его стороны не существует «такого понятия как азербайджанская или армянская община Арцаха». Крайне важно оговорить цели и задачи, а также статус подобного мероприятия – с тем, чтобы избежать излишних эмоций и разочарований. В качестве консультационной встречи экспертов, представителей гражданского общества оно, возможно, и могло бы способствовать продвижению вперёд.

(4) Чмеленко Ю. Азербайджан-Нагорный Карабах: строительство берлинских стен продолжается // http://journal-neo.com/?q=ru/node/10363

(5) Минасян С. Дипломатия военных парадов // http://www.politcom.ru/12594.html

(6) Армения: Действуя вслепую с оборонным бюджетом в 400 миллионов долларов // http://russian.eurasianet.org/node/58992

(7) Александров М. Военно-политические аспекты визита Сержа Саргсяна в Москву остались за кадром // Ноев Ковчег. – 2011. – № 22.

(8) Иранская ядерная проблема как предпосылка для создания “управляемого хаоса” в регионе // http://arminfo.info/russian/editorial/article/15-11-2011/04-01-00/displaypageArticleWithComment

(9) См.: Шахмурадян С. Политические процессы на Среднем Востоке // http://theanalyticon.com/?p=490&lang=ru

(10) Кризис строительству не помеха // http://defacto.am/9082.html

(11) Баку выступил против дороги в оккупированном Кельбаджаре // http://www.bbc.co.uk/russian/international/2011/11/111103_karabakh_azeri_protest.shtml

(12) Нефть и вода // http://defacto.am/9169.html

(13) Заявление Президента в связи с ситуацией, которая сложилась вокруг системы ПРО стран НАТО в Европе // http://kremlin.ru/transcripts/13637

(14) В эскалации напряженности в Нагорном Карабахе заинтересованы внерегиональные игроки – эксперты // http://vestikavkaza.ru/news/politika/Karabakh/47138.html

bs-kavkaz