«Стыдно быть русским!» — воскликнул Герцен, когда мы душили Польшу… Вся русская история есть череда тираний. Тирания татар, затем князей. Пять столетий отечественной деспотии восточного образца и укоренившегося искреннего рабства. Иван ли Грозный, Алексей Тишайший, Петр Крутой или Екатерина Бархатная, или даже Александр Второй, — вплоть до Великой Февральской революции все цари знали, дескать одно: давить! Давить своих подданных как жуков, как гусениц.»

А.Солженицын, «Архипелаг ГУЛАГ»

Вашингтон слишком переоценил свою роль в южно-кавказском регионе и недооценил стратегию путинского реваншистского курса. Многие на Западе полагали, что Азербайджану деваться некуда – Россия слаба, и к тому же в союзе с Арменией, а Иран, в силу исторических причин и различия культурологических ценностей, не пойдет на сближение с Баку. Еще в середине прошлого столетия иранский шах Мухаммед Реза Пехлеви точно подметил, что «если Иран – это лев, то Южный Азербайджан – голова льва». Проблема национального самосознания и перманентной сепаратистской тенденции в северных районах Персии традиционно является главной головной болью иранского льва. А постсоветский Азербайджан, вошедший в орбиту столь чуждых клерикалам западных постхристианских ценностей, вот уже на протяжении 20 лет, со дня коллапса советской империи, стал главным раздражителем для центра политического шиизма.

«…И ЗВЕРСТВУЙ ИМЕНЕМ ВОЖДЯ!»

Запад недооценил систему госкапитализма и экспансионистских устремлений новой России, накапливающей за счет неограниченной сырьевой базы и высоких мировых цен на энергетическое топливо сотни миллиардов в своем Стабилизационном Фонде. В одно время Путин завяз в Северном Кавказе. Однако с помощью жестоких карательных спецопераций, этнической «чистки», раскола в руководстве чеченских повстанцев, локализовал ситуацию, подавил национальное сопротивление, и крепко сосредоточил в своих руках нити управления.

​​Политический авторитаризм, неограниченное государственное вмешательство в экономику, самодержавный деспотизм – неотъемлемые атрибуты новой разновидности тоталитарного режима, презентованной путинщиной в обвертке «суверенная демократия». Западные политологи нарекли эту систему Демократурой. Путин не изобретал новый велосипед. Он воспользовался новейшим изобретением «имитационной демократии» Азербайджана, моделью «свобода в жертву процветания» клана Назарбаевых, эпосом «Рухнамэ» Туркменбаши и теорией «узбекской либерал-демократии» Ислама Каримова.

Демократура вернула России прежние, столь славно утерянные в эпоху «ельцинского либерального ренессанса» имперские амбиции и вдохнула в нее новый дух зла.

История снова повторилась. Не станем загадывать, повторится ли она и на сей раз в виде трагедии или фарса, но Путин расценил распад Империи зла как величайшую геополитическую катастрофу.

Даже после этого в США не насторожились. И Вашингтон оказался в историческом водовороте стремительно разворачивающихся событий. Судьба преподнесла им восточный Вьетнам — американцы, пустившиеся искать черную кошку в темной комнате ввергнутого в хаос, беспорядок и путаницу ближневосточного региона, не нашли ее, естественно. Под конец они объяснили свои намерения и планы борьбой с диктатурой Саддама. Хотя еще четверть века тому назад этот «Багдадский вор» с «БААС» был беспощадно жесток со своими оппонентами, которых сбрасывал в ванну, заполненную серной кислотой. За время правления этого чудовища в Ираке пропало без вести около 50 тысяч человек. Реакция Белого дома на этот политический геноцид долгое время была сдержанной и медленно шла по нарастающей. Американские послы реагировали на преступления «багдадского вора» с выражением сожаления на лицах и фразой «мы сожалеем». Преступник-диктатор не слушал увещеваний, предупреждений и угроз, вообразил, что этим дело и ограничится, свои руки – развязанными, а себя – безнаказанным.

Вашингтон решал собственные проблемы, ему было не до неосоветского реваншизма. А тем временем путинизм, объявив о начале Второй Холодной войны и закатав рукава, стал расчищать путь российскому влиянию.

Шайка азиатских диктаторов с распростертыми объятиями бросилась навстречу путинизму. Это было избавлением от напасти либерального вторжения. Вот заживется спокойно демократорам – некому спрашивать с них за убитых журналистов, растерзанных правозащитников, расстрелянных манифестантов. Путин сам превратил знамя защиты прав человека в кровавую половую тряпку. Пожалуйста, вытирайте ноги. Какой же спрос с сюзеренов, если сам Главный сёгун отравил Щекочихина, посадил Ходорковского, убил Литвиненко, изгнал Гусинского, закрыл НТВ, отнял ОРТ, раздробил ЮКОС, сослал Бахмину, расстрелял Хлебникова, отменил выборы, упразднил губернаторов, растворил Федерацию, замочил демократию, причем в собственном Кремлевском сортире. Ура! Пахан вернулся! Один за другим хозяева постсоветских республик стали присягать Новому Политбюро – «И лжесвидетельствуй во имя, и зверствуй именем вождя» (А.Т. Твардовский). Реставрация свершилась.

ПЯТАЯ КОЛОННА НА  ЧеКу

Путинизм заставил и нашего президента по-другому взглянуть на многое. Появилась вторая точка опоры. Ожидания Запада не сбылись.

Азербайджану оказалось некуда деваться, кроме как в объятия матушки-спасительницы России. Ильхам Алиев обнаружил почти у себя под боком мощную «пятую колонну» российских агентов влияния во главе с главой президентской администрации Р.Мехтиевым. Пользуясь неограниченным доверием Семьи к собственной персоне и во многом благодаря своей личной преданности, он посадил на многих ключевых постах свои доверенные кадры, установив абсолютный и безраздельный контроль над гигантским командно-административным аппаратом. Преимущество «серого кардинала» над другими соратниками покойного Гейдара Алиева из первого круга лиц с доступом к Телу в том, что он ни разу не проявил амбиций, не допустил явных просчетов. «Серый кардинал» завоевал репутацию чиновника вне подозрений. От природы, он из той категории аппаратчиков, которые довольствуются отведенной им ролью. Ибо хорошо знают – на большее не способны.

Р.Мехтиев самокритичен как никто другой, его главное достоинство в том, что он знает свои сильные и слабые стороны. Он не обладает ораторскими способностями, харизмой и яркими личностными качествами. Но все это не помешало чиновнику, поднявшемуся на гребне волны комсомола мореходного училища, сделать сногсшибательную карьеру партчиновника, дослужившись до секретаря ЦК по идеологии. Он был до мозга костей славянофилом. И до конца остался верным византийско-славянским мировоззренческим ценностям. Трудно в нашей стране найти большего антизападника. Это естественно, ибо всю свою сознательную жизнь этот чиновник, воспитанный в духе ленинско-брежневских догм, с верностью и покорством служил процветанию Третьего Рима.

Р.Мехтиев, как и целое поколение советских партократов и «комсомальчиков» остался под обломками рухнувшей империи. Некогда всесильный секретарь растерялся на стыке двух эпох — и заблудший тогда отшельник – коммунист получил должность научного сотрудника Института философии. Он ютился в запыленном кабинете здания уродливой советской постройки, ковыряясь в трудах забытого Энгельса.

В период второго правления покойного Г.Алиева Р.Мехтиев больше выполнял роль статиста – делопроизводителя Хозяина… Реальной властью, даже административной, не обладал, ибо в период правления такой личности-эпохи как Гейдар Алиев, сложно допустить мысль о претензии на какую-либо самостоятельную роль. Можно сказать, что он был своего рода Поскребышевым при Хозяине. Но своих взгляды – неприязнь к западным ценностям и подобострастие к Москве — проявлял при каждом удобном случае. Он не мог понять, для чего Алиевы заигрывают с Западом и оппозицией, заботятся о своей международной репутации, стремятся к членству в Совете Европы и других трансатлантических структурах, утруждают себя имитационной демократией. Для чего все это? Ведь есть более легкий, удобный и прагматичный стиль управления, как, например, в Беларуси или Казахстане.

По свидетельству бывшего помощника Гейдара Алиева Эльдара Намазова, который тесно сотрудничал с моими изданиями, Г.Алиев как-то на одном из заседаний Совета национальной безопасности сделал резкое замечание своему делопроизводителю:

«Мехтиев, да пойми же ты в конце концов, сейчас не 70-е годы, Советский Союз остался в прошлом. Не то время».

Но Мехтиев с нетерпением дожидался своего времени. Он чувствовал, что реванш чекистской контрэлиты не за уральскими горами. Р.Мехтиев в союзе с другим товарищем из компартии Фатимой Абдуллазаде, ставшая во времена Человекобога музой науки, культуры и искусства, непрестанно убеждали Патриарха отказаться от обязательств перед Советом Европы. А по свидетельству другого приближенного к Верховной касте и ныне покойного Анара Мамедханова, бывший партком Академии наук Ф.Абдуллазаде, призванная выметать из азербайджанских умов демократическую дурь, постоянно недоумевала: «А что, разве людям в Беларуси живется плохо?».

Словом, «пятая колонна» Кремля никогда не теряла своей прочной основы в госаппарате. Прислужники ЧеКа всегда были начеку. Именно эта «кремлевская колонна» сыграла архиважную роль в процессе прихода к власти действующего президента.

Не стоит забывать, что к смертному одру Патриарха были призваны лишь двое — наследник и Мехтиев. А в тревожные дни 2003 года генералы спецслужб России гостили именно в апартаментах «серого кардинала» и командовали разгоном манифестации.

В 2003 г. Россия достигла кондоминиума с Вашингтоном по вопросу будущей судьбы власти в Азербайджане. Русским в отличие от экспертов Госдепа не из кого было выбирать. Азербайджанская оппозиция традиционно ориентировалась на Запад и отвергала путь сотрудничества с «северным медведем» и «южной лисицей».

Геополитический выбор противников Алиевых легко объясним – все оппозиционные лидеры вышли из шинели Народного Фронта, который проповедовал ценности национальной независимости и в будущем — воссоединения с «иранским» Азербайджаном. Не было общих точек соприкосновения и с Кремлем, который преследовал единственную цель – вернуть любой ценой Азербайджан в лоно своего влияния.