Вот уже 4 года, как азербайджанский Милли меджлис пытается разродиться патриотичным законом, идею которого подал еще в середине 2008 года лидер партии Гражданской солидарности Сабир Рустамханлы. Он предложил, чтобы граждане республики отказались от славянских окончаний «-ов» и «-ев» в своих фамилиях и перешли исключительно на азербайджанские племенные фамилии. Нынешний Рустамханлы, долгие годы прозябавший под плебейской фамилией Рустамов, заявил, что для этого должен быть принят специальный закон.

Правящему люду в Азербайджане идея понравилась, и выждав некоторое время (чтобы никто не подумал, что власть идет на поводу у оппозиции, пусть даже псевдо), они, уже сами, вновь инициировали этот вопрос. Однако с принятием закона возникли неожиданные сложности: никто не знает, как выглядят «азербайджанские национальные фамилии». Только, дорогие друзья, не надо злорадствовать. У соседей мукам с национальной идентификацией конца еще не видно, а тут новая напасть – имена да фамилии. Все равно, что перепрыгнуть из феодализма в коммунизм.

Пока ученые мужи разбираются с этой проблемой, наиболее нетерпеливые уже ринулись в ЗАГСы. Депутат Малахет Гасанова теперь превратилась в Ибрагимгызы, а Гюльтекин Гаджиева резко повысила свой социальный статус и предстала перед толпой поклонников в образе Гаджибейли. Азай Гулиев обернулся в Гулузаде. И никто не осмеливается указать депутатам, что «заде», это – иранское окончание фамилий, а «гызы» или «оглу» — турецкие. Общетюркские «лы» или «ли» указывают на принадлежность. Гаджибейли, таким образом, принадлежащая совершившему хадж бею, а не указатель «благородного» происхождения. Хотя, кто его разберет, может, этот полумифический Гаджибей никогда хадж не совершал? Может, это самозванец какой, наподобие наводнивших Милли меджлис дворян?
Казалось, чего проще, пусть каждый называется именем племени, к которому принадлежит. Можно для разнообразия указать и век, в котором это племя перекочевало в Закавказье. Например: Шахсевен – 17. Или – Афшар – 15. Коротко и патриотично. Наиболее грамотные могут указать точную дату перекочевки своего племени. Чем плоха фамилия Таракемен – 1632? Или Падар – 1741. Ну а неграмотная чернь может удовлетвориться фамилиями типа Карапапах – примерно 16.

Хорошая ведь идея, демократичная. Но нет. Независимость буквально заставляет всех этих таракеменов с мугалами облагородиться. По этой естественной причине кампания по сотворению дворян продолжается. Депутат Лала Аббасова стала Аббасбейли, а мотальщица, но тоже депутат, Хавва Мамедова обернулась в Мамедли. Баба Тагиев, исходя из верноподданических побуждений, поменял паспорт на Алибейли. И так далее, всех новоявленных беев и ханов в Азербайджане теперь и не упомнишь. Простому Комбайну Аббасову теперь в Баку и плюнуть некуда, слюна норовит в благородных попасть.

Но проблема не исчезает. Ганира пока еще Пашаева, авторитетная представительница могущественного клана, выступила с требованием принять закон о национальных фамилиях. Для всех. В том числе и всяких там Петровых с Ивановами. Пусть щеголяют под фамилиями Петрилы и Иванбейли. Правда, Ганира пока не определилась с давно почившими в бозе закавказскими турками и косящими под них курдами. Как, например, быть, простите, Гейдаром Алиевым? Или, не к ночи будь помянут, М. Багировым? С Ильхамом Алиевым все проще: Рахбароглу! Согласитесь, звучит. Сын Вождя. А уже его сын будет Внуком вождя – Рахбарнява. А, черт, не заметил. Опять славянское окончание, да еще женского рода. Нет, не буду я ломать голову над загадками таракеменского бытия. Пусть сами цивилизуются. Без посторонней помощи. Они и так, кроме фамилий и племенной идентичности, еще и в «светофорных» именах запутались. Как смеются в цивилизованном мире: в кузнице дворянства — массовый дальтонизм.

Землю под ногами не чуя

Министр оборонной промышленности Азербайджана Явер Джамалов (Джамалбейли, Джамалханов, Джамалханбейли) выступил с грозными заявлениями: Азербайджан уже производит бронетехнику «Матадор», «Марадор», «Махадор», «Маладор»… никто не помнит, сколько там согласных в языке закавказских турок? Еще Азербайджан производит стрелковое оружие в виде снайперских винтовок «Истиглал» ростом с Ильхама и весом со среднего аскера, приборы очень ночного видения, разного рода военную электронику. Современнейшую. Для беспилотных летательных аппаратов собственного производства.

Моя рука инстинктивно искала пульт от телевизора, хотелось поскорее выключить этот проклятый ящик, а Явер продолжал: «Мы уже наладили производство беспилотных летательных аппаратов. И, конечно, предусматриваем развитие этого направления. Мы уже приступили к модернизации БТР, БМП». Наверное, тех, что были подбиты армянскими воинами в годы агрессии Азербайджана – я еще пытался настроиться на юмор. Но суровый и далекий от юмора Явер не позволил: «Максимум к 2016 году в небе уже будут летать военные вертолеты производства Азербайджанской Республики».

Все, баста. Я кликнул жену, и повелел ей собираться. Куда-нибудь подальше от Арцаха, над которым вскоре косяками полетят пилотируемые и беспилотные аппараты с надписью: Made in Axerbajgan. Следом за ними, скрежеща гусеницами и сотрясая вековые армянские горы, поползут бронемашины «Максадор» с той же зловещей чеканкой. Мое до смерти испуганное воображение продолжало рисовать сцены из Апокалипсиса. Из стволов «Машадоров» вылетают снаряды с уже знакомой надписью, каждая буковка которой поражает отдельную цель.

А Явера, тренированным нюхом уловившего восхищение азербайджанских журналистов и мой онлайн телевизионный страх, окончательно прорвало: он заговорил о завоевании Азербайджаном мирового оружейного рынка и вытеснения из него всяких там МИГов и Фантомов, Томагавков и Тополей, Калашниковых и М-16. Под мудрым руководством И. Алиева. Воодушевленный Явер, явно не чувствуя землю под ногами, без устали рисовал картину военного изобилия в Азербайджане. Тут тебе и миллиардные прибыли от продажи высококлассного и высокоточного азербайджанского оружия, и устланный трупами Сабаильский район, и завоеванные земли от берегов Каспия до железнодорожного вокзала в Баку. Самолеты множились до эскадрилий, последние кучковались в полки, а полки разрастались до дивизий, которые парили над бронетанковыми корпусами. Все это изобилие азербайджанской военной техники рисовалось на глазах у пускающих счастливые пузыри Фаридов и журналистов помельче. Улицы азербайджанских военизированных Нью-Васюков неумолимо заполнялись грозными машинами. Не какая-то там техника с ничего не значащей аббревиатурой, а самые настоящие «Мазадоры», «Мамадоры» и даже «Памадоры».

Явер понесло, как беременную кобылу, изнасилованную аскером с избытком тестостерона в крови, а азербайджанские журналисты уже придумывали заголовки для статей. «Наша техника взберется не только на горы Карабаха, ей и Гималаи будут нипочем». «Восхождения на всякие там Памиры и Джомолунгмы окажутся нашим танкистам легкой прогулкой». «Лазым придет и «Мазадор» с ним!».

Работающие под мудрым руководством сына вечнозеленого вождя Азербайджана инженеры и изобретатели Явера уже все продумали, осталось только докумекать, как сделать, чтобы танки не горели, а самолеты не падали утюгом, как это было в годы Архахской войны.
Мое испуганное сознание стало потихоньку проясняться. Память услужливо напомнила картины факелом падающих самолетов с наемными летчиками. Куда более совершенных, чем нарисованные Явером на бумаге истребители и бомбардировщики. Ритм ударов сердца входил в норму. Взглянул на супругу, все еще стоявшую рядом в ожидании распоряжений, и приказал: «Принеси бутылку вина, тархун, лаваш и брынзу! Буду пить за здоровье Явера».

Друзья, поднимите и вы чарку за Явера. Пожелаем ему успехов на поприще съедения военного бюджета Азербайджана. А также в нелегких поисках одноразовых летчиков.

Сагател БАКВЕШИНЯН
ВОСКАНАПАТ