При любых рассуждениях о событиях в Грузии очевидным остается одно – США имеют резервы и альтернативы в развитии сценариев и активно работают в Грузии в данной ситуации, а Россия имеет весьма относительные контакты и договоренности с нынешним лидером актуальной оппозиции Бидзиной Иванишвили. Очевидно, что русские пытались сохранить дистанцию в отношениях с грузинской оппозицией и не брать на себя излишне ответственных обязательств.

В команде Владимира Путина, как и прежде, имеются различные люди и, соответственно, различные позиции по вопросам внешней политики. Возможно, это метод управления российского президента, но даже люди, не входящие в формальную команду президента, обладают определенными возможностями для влияния на министерство иностранных дел и администрацию президента. Нужно сказать, что Сергей Лавров в значительной мере нивелировал это влияние, но президент оставляет за собой окончательные решения, которые довольно часто принимаются если не вопреки, то параллельно позиции МИД.

Не секрет, что на внутреннюю и внешнюю политику России большое влияние оказывают коммерческие компании, что в последнее время приняло несколько иной характер, то есть, данные компании оказались интегрированными правящим режимом, который и защищает их интересы. В любом случае, в России есть совершенно очевидные и реальные «полюса», выдвигающие инициативы по грузинскому вопросу.

Имеется много нюансов по данной проблеме, но одни круги категорически приветствуют решение по признанию Южной Осетии и Абхазии, другие – с некоторыми «тормозами» — подвергают сомнению это решение. Но это лишь внешний антураж, и всевозможные рассуждения относительно правомерности и принципа «реальной политики» также не более чем общественная маска, под которой лежит проблема отношений с США и Европой.

Кстати, не вызывает сомнений то, что Дмитрий Медведев, будучи президентом, пытался осуществить ревизию решения о «признании», о чем очень хорошо осведомлены в Южной Осетии и Абхазии. Однако, можно уверенно утверждать, что на сегодняшний день в российском политическом руководстве нет никаких представлений, что делать дальше и как реагировать, если Грузия, со временем, заявит не о решении вернуться под контроль России, а, напротив, об официальном отказе от прав на Абхазию и Южную Осетию, в обмен на определенные преференции. Но это в будущем, а сейчас перед русскими стоит проблема, как бы ни упустить момент и воспользоваться переменами в грузинской политике.

Сейчас перед Михаилом Саакашвили стоит важная тактическая задача – подтолкнуть лидеров оппозиции к шагам по сближению с Россией, и в связи с этим презентовать их как антиамериканских деятелей. Несомненно то, что некоторые участники руководящего круга оппозиции никогда не прекращали свои связи с людьми М.Саакашвили, и очень хорошо осведомлены о планах нынешнего президента по вопросам имиджа, внешней политики и внутренних интриг. Сейчас и правящая партия, и оппозиция будут подвержены сильным тенденциям децентрализации и распада, иначе трудно представить, как могут быть удовлетворены их амбиции и осуществлены их латентные задачи.

Проблема в том, что политический класс Грузии чрезвычайно подвержен ангажементу со стороны самых неожиданных заинтересованных сторон, и грузинскими политиками очень легко управлять и контролировать их извне. Таким образом, сложилась очень благоприятная ситуация для России, которая контролирует многие денежные потоки в Грузии и могла бы действовать более эффективно, если б русские политики в большей мере пользовались рекомендациями молодых российских экспертов, а не советами старых функционеров, отстаивающих свои личные интересы. Перед Россией сейчас стоит задача — более отчетливо понять, чей проект «Грузинская мечта» — российский или американский, а может быть, это заготовка, которая не выбрала хозяина.

Русские сейчас пытаются представить «Грузинскую мечту» своим проектом, но явно сами не уверены в этом. Сейчас самое время для «вторичных» контактов между русскими и грузинской оппозицией, причем, видимо, русские будут идти на опережение, потому что американцы уже продемонстрировали то, что вполне владеют ситуацией, и публично заявили, что официоз и оппозиция должны попытаться продемонстрировать солидарные чувства и ожидания. На данном этапе, такая позиция означала бы сильнейшую дискредитацию для оппозиции, потому что после столь драматических событий заявить, что она готова на компромисс, означало бы преждевременную гибель.

Одновременно, заявление Б.Иванишвили, что «он сумеет убедить Россию в том, что вступление Грузии в НАТО не представляет опасность для России», просто детская игра с русскими, которая не проходит ни при каких раскладах отношений.

Другим неудачным реверансом в адрес России может стать то, что Грузия не станет, на данном этапе, педалировать вопрос Абхазии и Южной Осетии. Если даже команда Б.Иванишвили попытается «деактуализировать» этот вопрос, этого не допустят ни американцы, ни европейцы. Евроатлантическое сообщество пытается (причем, в критически сжатые сроки) договориться с Россией по многим вопросам, но, конечно же, на условиях «почетной капитуляции», то есть, приблизить Россию, при определенной ее подчиненности. То есть, предполагается проигрышная для России игровая ситуация, которая нуждается в постоянно действующих аргументах, среди которых одни из наиболее эффективных – проблема Абхазии и Южной Осетии. Запад не забудет эту проблему и сделает все, чтобы сохранить контроль России над этими республиками, в политических интересах США и Европы.

Какова же основная цель американцев и европейцев в данной ситуации? Цель заключается в приемлемой передаче власти на определенных условиях: безопасность людей нынешнего правящего режима как кадров Запада; почетная капитуляция М.Саакашвили и его команды; обеспечение подконтрольности вооруженных сил и службы безопасности; сохранение государственных и иных важных секретов, в том числе досье на политику США; продолжение тесного и бесповоротного сотрудничества с США и НАТО. Возможно, в данной ситуации Франция и Германия выдвигают свои требования, в части усиления влияния и роли Европейского Союза в раскладе сил в Грузии, что давно стало важной целью европейцев в регионе.

Для Западного сообщества, после событий августа 2009 года, М.Сакашвили стал неудобен, и вовсе не из-за вопросов имиджа, который, в сущности, никого не волнует. М.Саакашвили — это обязательства, которые в принципы неосуществимы и стали тяжелой обузой для Евроатлантического блока, цели которого стали хотя и более обширными после Чикагского саммита НАТО (май 2012 года), но это не подразумевает чрезмерных обещаний.

НАТО приняло решение об ускорении интеграции Грузии, принимая такую реальность, как «неподтвержденность» границ и наличие конфликтов, что вовсе не радует грузин, так как это означает «признание» Западом ситуации де-факто, которая стремится стать не ситуацией, а постоянной данностью. США и в особенности Европе нужен иной руководитель и другая правящая команда в Грузии, менее амбициозная и менее требовательная, а главное, чтобы между Западом и данной командой не было бы длительной истории обязательств.

Понятно, что по некоторым вопросам определение «Запад» означает более сильную солидарность данного сообщества, в иных случаях интересы США и Европы заметно не совпадают. Но в отношении Грузии, видимо, они вполне солидарны, и им нужен политический режим, который в латентном формате вполне смирится со статус-кво, который вполне устраивает США, НАТО и ведущие европейские государства. Нынешнее положение Грузии вполне соответствует выполнению ею геополитических функций, когда она никак не может претендовать на нечто большее, чем оставаться «объектом» геополитики и в лучшем случае иметь право выдвигать претензии к России, как это пытаются сделать другие страны региона в отношении крупных государств-соседей.

Скорее всего, Москве придется надеяться только на снижение излишнего драматизма в отношениях с Грузией, возможно, могут быть восстановлены дипломатические отношения и расширены экономические связи до границ, которые позволили бы дистанционно оказывать влияние на Тбилиси.

Нужно понимать, что альянс «Грузинская места» состоит из многих политиков и политических групп, в том числе достаточно радикального свойства, естественно, в рамках грузинского радикализма, что обусловливает тесные их связи с США и Европейским Союзом, НАТО и европейскими государствами. Эти связи настолько прочны и многообразны, что могут быть названы традиционными, и никому уже не удастся разорвать или ограничить данные отношения. Возможно, в Грузии понимают или не понимают той реальности, что если они позволят себе дистанцию от Евроатлантического сообщества, их ожидает продолжение развала и очередной утраты провинций.

Без тесных обязательств с Евроатлантическим сообществом Россия будет вечно шантажировать Грузию не только всевозможными угрозами внутреннего характера, но и со стороны Турции. Страна просто не выдержит такого перенапряжения сил. Следует также принять во внимание, что США и НАТО все более заинтересованы в сотрудничестве с Россией и ОДКБ, стремясь пользоваться услугами этого регионального военного блока. Это необходимо США и НАТО для решения таких задач, как глобальное сдерживание Китая, а также и региональное сдерживание Турции, что выглядит в исключительно игровом варианте и сценарии.

Но Россия демонстрирует строптивость, выдвигает условия и потребует в обмен на услуги и некоторую солидарность, исчерпание грузинского вопроса (так же, как Турция требует исчерпания армянского вопроса). Наличие М.Саакашвили и его команды у власти представляется слишком ненужным в данной геополитической игре. Нужен столь же преданный, но более покладистый руководитель Грузии. Но США и Европа, конечно, не так легко и просто уступят Б.Иванишвили все, что он «заслужил», и потребуют «гарантий» и «клятвенных» обязательств. Запад их, конечно же, получит в полной мере, и очень скоро.

Однако, так или иначе, новому правительству придется предложить конкретные планы по решению экономических, социальных и правовых проблем. Сутью нынешних проблем Грузии является то, что существующий экономический потенциал не в состоянии обеспечить более-менее приемлемый уровень жизни для хотя бы двух третей населения. Другие проблемы, например, игнорирование части социальных групп, имеющих престижное положение, в прошлом — недовольство населения отдельных регионов страны, требования по вопросам утраченных провинций и многое другое представляется второстепенным и третьестепенным.

Армянский эксперт Гагик Авакян, который прекрасно знает Грузию и который предпочитает «психологический подход» в политическом анализе, утверждает, что речь идет о претензиях предыдущей элиты, в связи с утратой ею своего социального положения — как фактор недовольства общества. Возможно, это имеет важное значение, но, все-таки, проблема заключается в более глубинном положении дел. Экономические пропорции таковы, что транзитно-сервисная модель, которая вполне сознательно принята грузинским обществом, в том числе и интеллектуальной элитой, просто по существу не в состоянии обеспечить стране необходимую динамику развития.

За последние годы Грузия получила в качестве преференций до 10 млрд. долларов со стороны Запада, что было бы достаточно для решения многих вопросов в развитии промышленности и создания десятков тысяч рабочих мест. Однако, за этот же период в Грузии не было создано ни одного значительного промышленного предприятия. Ставка на малый бизнес, как и в России, Армении и во всех странах Восточной Европы, стала совершенно несостоятельной концепцией, которая не способна придать экономике необходимую динамику и которая стала частью политики по экономической маргинализации стран этого обширного региона.

Но если в ряде стран, все-таки, было уделено внимание развитию промышленности и сельского хозяйства, то в Грузии «реальный сектор» экономики стал просто позабытым посмешищем. Кластеры, на которые возлагались большие надежды, то есть, винная продукция и розлив минеральной воды, не могут стать локомотивом экономического развития.

В представлениях грузинской элиты транзит и сервис представляют собой »элитарный» сектор экономики, который является исторической миссией страны и одновременно геополитическим выбором. Действительно, данная модель вполне правомерно является профильной отраслью страны, но ограничивать национальную экономику данными кластерами, так или иначе, приведет страну к тупику. Транзитно-сервисная модель не только обеспечивает международные функции страны, но и позволяет правящему режиму, по имеющимся представлениям, стать более независимыми от России и других стран соседних регионов, где пришлось бы Грузии работать на соответствующих рынках. То есть, транзитно-сервисная модель — это сочетание геополитических функций, ментальности грузинской элиты и ложных представлений о независимом существовании.

Таким образом, если говорить о серьезных шагах команды Б.Иванишвили, то нужно предположить необходимость развития промышленности, а следовательно — развитие отношений, прежде всего, с Россией и с другими странами, которые не очень приятны для США и Европы. Западные рынки еще долго не будут благоприятными и приемлемыми для грузинской промышленности, которой, по существу, все еще не существует.

Вполне понятно, что сколько-нибудь серьезное развитие экономических отношений с Россией, где сосредоточены не только рынки сырья, энергии и сбыта продукции, но и инвестиции, невозможно без политических решений со стороны Москвы. Именно этого и опасается М.Саакашвили, и именно это понимает Б.Иванишвили. Даже по официальным данным, только пятая часть населения Грузии обрела определенный уровень жизни, позволяющий признать политическое правление М.Саакашвили успешным.

Данное положение обусловило «зеленую дорогу» Турции, вследствие чего Грузия превращается в вотчину турок, которые уже ощущают себя будущими полноправными хозяевами страны. Столь чрезмерная дистанция от России не могла не привести к фактической экономической и политической зависимости Грузии от Турции. Все еще не понятно, в какой мере грузинское общество обеспокоено экспансией турок в стране, но, скорее всего, данная обеспокоенность возрастает, и наступит день, когда Турция и Азербайджан станут диктовать Грузии свою волю.

Как и по многим другим вопросам, грузинская элита ошиблась по вопросу о «гарантиях» со стороны США и НАТО в отношении безопасности страны. Как выяснилось, для Турции и Азербайджана США и НАТО вовсе не «указ», и они, практически, уже ограничили корректность и деликатность отношения к Грузии, которая стала составной частью пантюркистского и неоосманистского проектов, вовсе не «европейского», а турецко-азербайджанского коридора. Грузия продолжает делать вид, что Турция и Азербайджан являются ее «стратегическими партнерами», потихоньку и с опасениями вспоминая об Армении и Иране как альтернативе региональной политики. Б.Иванишвили придется реагировать и на этот вызов.

ИноСМИ