20 лет назад, 9 мая 1992 года, армянские силы самообороны взяли под свой контроль Шуши

Не прав тот, кто утверждает, что Шуши ознаменовал перелом в ходе войны. Конечно, военно-стратегическая высота, конечно, господствующая позиция, конечно, пальба по Степанакерту, конечно, снаряды по Каринтаку… Но ведь после мая был июнь, а потом июль и август… Увы, не только календарные: потеря северных земель, сдача Арцвашена…

Нет, Шуши не стал «Сталинградом» этой войны, и он не стал «Курском»; все это будет позже – летом 1993 года. Однако Шуши облагородил армянское сознание недостающим достоинством. Тем самым, которое было утеряно когда-то очень давно. Шуши ознаменовал завершение первой стадии войны, после которой у армян наконец-таки разыгрался аппетит. До того нация недоедала…

Конечно, были достижения и до Шуши. Но этим достижениям недоставало символики успеха, недоставало геральдики победы, недоставало прививки достоинства, недоставало типографии, издавшей «Хент».

Достоинство – понятие растяжимое. Есть монета достоинством в пять рублей, есть углеводородный баррель достоинством в восемьдесят долларов. Это – достоинство Азербайджана. Есть достоинство национальное: оно не экономический термин и не отражается в денежном эквиваленте, оно не знает номинала и тарифа и не перепродает свои акции на бирже. Это – достоинство борющейся за свою независимость нации, достоинство разыгравшегося аппетита.

Заурядное чередование календарных месяцев — апреля и мая -рождает в нашем сознании несколько иные, более сложные и эмоционально более насыщенные, но вполне конкретные ассоциации. Оно определяет рубеж между фазой национальных катастроф и последующим этапом величайших приобретений. Важнейшая особенность, указывающая нам на то, что армянское время движется вперед, а не назад, и что армянская весна развивается по курсу Солнца. Переставить содержимое этих двух месяцев — и нация отдалилась бы от Светила расстоянием в целое календарное переосмысление. Возможно, она превратилась бы в этнокультурного фаталиста, и в этом случае ей уже ничего бы не светило.

Май – это победа армянского календаря над ленью, раболепием и чувством безысходности. Убедительная констатация того, что всегда необходимо опираться на собственные силы, а не уповать на благосклонность держав, как это обычно (в течение чередующихся столетий) делается одиннадцать месяцев в году. Майские победы, коих только в прошлом веке было куда больше, чем прогнозировалась дервишами, – исключительная монополия национальных оптимистов.

Между тем двадцать лет назад май мог и не наступить. В начале месяца по приглашению иранского президента Хашеми Рафсанджани в Тегеран для ведения двусторонних переговоров и обсуждения региональных проблем прибыли осуществляющий полномочия главы азербайджанского государства Якуб Мамедов и президент Армении Левон Тер-Петросян.

Встреча между ними состоялась 7 мая, а уже на следующий день было принято «совместное заявление». Стороны договорились о том, что «в течение недели по прибытии в регион специального представителя президента Исламской Республики Иран М. Ваэзи после проведения переговоров с заинтересованными сторонами и при поддержке глав государств Азербайджана и Армении осуществляется прекращение огня и одновременно открываются все коммуникационные дороги с целью обеспечения экономических потребностей».

Несмотря на внешнюю привлекательность, заявление это было нелепым. Во-первых, в Азербайджане не было человека, способного гарантировать разблокирование коммуникаций (в республике не было даже президента, а появись президент, он выступил бы против разблокирования), во-вторых, иранская инициатива вполне прогнозируемо должна была (в течение нескольких ближайших дней) пресечься турецким вмешательством, в-третьих, Нагорный Карабах (это особенно важно для нас) вообще не фигурировал в качестве стороны конфликта, в-четвертых, он все еще являлся анклавом, и мнение его законных представителей было просто проигнорировано.

Неизвестно, что бы мы имели сегодня на территории этого исторического края и кто бы вообще населял эти земли, если в тот самый день армянские силы самообороны не начали бы Шушинскую операцию. 9 мая крепость Шуши полностью перешла под армянский контроль. Это сенсационное известие вызвало шквал негодования не только в Баку, но и в рядах руководящей партии Армении: в частности, в Ереване было проведено заседание, на котором разгневанные лидеры Движения осудили действия Аркадия Тер-Тадевосяна.

14 мая Милли меджлис вынужден был восстановить в должности азербайджанского президента Аяза Муталибова, подавшего в отставку еще 6 марта, впрочем, как оказалось, — на день. Исполняющий обязанности главы государства Якуб Мамедов призвал туранскую нацию к единению «во имя возвращения Шуши». Во второй половине мая в Баку уже ждали специальную делегацию во главе с премьер-министром Турции Сулейманом Демирелем. В составе высокопоставленных визитеров числился и лидер «серых волков» Тюркеш, призвавший население поддержать Народный фронт и его лидера Абульфаза Эльчибея.

Вторая отставка Муталибова явилась следствием не только турецкого вмешательства: к процессу азербайджанских кадровых преобразований были подключены и другие силы, причем не последнюю роль сыграли афганские моджахеды и чеченцы. Сразу после потери Шуши бежавший оттуда Хаттаб встретился с Эльчибеем и обсудил разработанный «серыми волкам» план его прихода к власти.

Но и это не помогло Азербайджану: 18 мая армянские силы самообороны вошли в Лачин, сбросили водруженный когда-то на здании городской мэрии азербайджанский флаг и с блеском разрешили важнейшую стратегическую задачу: обеспечение непосредственного сухопутного сообщения между двумя армянскими республиками. С анклавным положением Нагорного Карабаха было покончено.

Голос АРМЕНИИ