Осуществляя политику арменоцида и сербоцида, закавказские турки и боснийские мусульмане, конечно, заботились о своём собственном имидже и для того, чтобы очернить своего соперника, осуществляли различные провокации, к каковым и относятся Ходжалы и Сребреница. Сами азербайджанцы полагают, что падение Ходжалы в феврале 1992-го года было провокацией, прежде всего, внутреннего характера: либо Народный Фронт Азербайджана (НФА) использовал «ходжалинскую резню» для свержения Аяза Муталибова и прихода к власти Абульфаза Эльчибея, либо руководитель фактически независимого азербайджанского государства в нахичеванском эксклаве Гейдар Алиев сначала руками Эльчибея сверг Муталибова, а потом сам захватил власть в Азербайджане.  Для подтверждения этого обычно цитируют интервью Муталибова «Независимой газете» от 2 апреля 1992:

«Дана Мазалова: Что вы думаете о событиях в Ходжалы, после которых вы ушли в отставку? Трупы ходжалинцев были найдены недалеко от Агдама. Кто-то сначала стрелял в ноги, чтобы они не могли уйти дальше. Потом добивали топором. 29 февраля мои коллеги снимали их. Во время съёмок 2 марта эти же трупы были скальпированы. Какая-то странная игра…

Аяз Муталибов: Как говорят те ходжалинцы, которые спаслись, это всё было организовано для того, чтобы был повод для моей отставки. Какая-та сила действовала для дискредитации президента». В марте 2001 года азербайджанский экс-президент подтвердил свою мысль в интервью журналу «Новое время»: «Было очевидно, что расстрел ходжалинцев был кем-то организован для смещения власти в Азербайджане». 

Из высказываний высокопоставленных боснийских мусульман, которые обвиняют Алию Изетбеговича в том, что он «сдал» сербам Сребреницу и Жепу — мусульманские анклавы в Восточной Боснии, можно сделать вывод, что эта провокация задумывалась для того, чтобы оправдать натовские бомбардировки в Боснии. Бывший начальник полиции в Сребренице Хакия Мехольич, в интервью   журналу «БХ Дани» от 22 июня 1998 года рассказал, как в конце сентября 1993 года, руководство сребреницкого и жепского анклавов было срочно вызвано в Сараево и в гостинице «Холлидей Инн» было просто шокировано фразой, сказанной Изетбеговичем: «Знаете, мне Клинтон предлагал в апреле 1993-го (после падения Церски и Коневич Поля), чтобы четнические силы вошли в Сребреницу, вырезали пять тысяч мусульман и тогда будет военная интервенция». Согласно голландскому документальному фильму Srebrenica Planned in Washington and Sarajevo, в тот момент Изетбегович уже не видел смысла удерживать мусульманские территории в Подринье и рассчитывал обменять Сребреницу и Жепу на Вогошчу и Илияш (сербские районы Сараева). Другой свидетель — депутат Партии демократических действий (SDA; Stranka demokratske akcije) в довоенной и военной Скупщине БиГ и председатель Исполнительного комитета скупщины Сребреницкой общины Ибран Мустафич в своём интервью также обвиняет сараевские власти: «Они после этого [демилитаризации] формируют в Сребренице 8-ю оперативную группу, а позднее — 28-ю дивизию. Они… шлют оружие на вертолётах, а когда были получены приказы от Хаджихасановича, то вооружённые группы выходят из демилитаризованной зоны и совершают нападение на Вишницу и остальные сёла, осуществляют ряд провокаций рядом с демилитаризованной зоной. Потому что им требовалось алиби, а четникам — повод для нападения на Сребреницу. Это был тот самый запланированный хаос, который должен был произойти и который произошёл» [Alija Izetbegoviс je grobar Srebrenice i Podrinja].  Здесь имеется в виду нападение на деревню Вишница, совершённое 26 июня 1995 года по приказу начальника Генштаба АРБиГ Энвера Хаджихасановича:  мусульмане убили и ранили нескольких гражданских лиц, сожгли деревню и, угнав 100 овец, вернулись в Сребреницу — «зону безопасности», находящуюся под защитой голландского батальона. После разорения Вишницы боснийские сербы пришли в ярость и, в отместку, через две недели ликвидировали сребреницкую псевдо-демилитаризованную зону. Резня сербов в восточной Боснии в 1992-1995гг. со стороны сребреницких моджахедов Насера Орича коррелирует с 120-суточным ракетно-артиллерийским обстрелом Степанакерта из Шуши, Ходжалы и Агдама. С учётом горного рельефа местности Степанакерт лежал перед азербайджанскими силами как на ладони, и в результате прицельного огня по жилым кварталам к концу февраля 1992г. было убито 243 человека, в т.ч. 14 детей и 37 женщин, и ранен 491 человек, в т.ч. 53 ребёнка и 70 женщин. Например, 23 февраля 1992 года по Степанакерту было выпущено 150 «Градов», 5 «Алазаней» и 14 снарядов Т-12, которые привели к гибели и ранению десятков мирных жителей, разрушению жилых домов и административных зданий. После этого армяне  просто вынуждены были штурмовать Ходжалы, так как от этого зависело физическое выживание жителей столицы Нагорного Карабаха. Таким образом, Ходжалы и Сребреница были легитимными военными целями, нападение на которые провоцировалось азеротурками и бошняками.

Растиражированная и оплаченная аль-кайдовскими нефтедолларами (Саудовская  Аравия, Кувейт, Катар, Бахрейн и ОАЭ) версия «геноцида в Сребренице» выглядит так: «19 тысяч сербских солдат под руководством Ратко Младича арестовали 8 тысяч невинных и безоружных мусульман, приставили их к стенке и расстреляли». На самом деле, в штурме  участвовало три тысячи сербских солдат, а сами «события в Сребренице» происходили в разное время и в разных местах:

1-е событие: 10 июля 1995 года сербы уничтожили отряд из 100 мусульманских бойцов под командованием Мидо Салиховича и заняли ключевые высоты к югу от Сребреницы.

2-е событие: В ночь на 11 июля 28-я мусульманская дивизия по приказу, полученному из Сараево, стала покидать Сребреницу и отходить на северо-запад, в село Шушняри. Голландские миротворцы стали свидетелями нескольких перестрелок между группами военнослужащих АРБиГ: те мусульмане, которые хотели защищать город, безжалостно убивали «трусов и дезертиров». Этот факт был официально признан международными следственными органами, оговорившимися, впрочем, что число жертв такого рода «умеренно».

3-е событие: 12 июля Ратко Младич прибывает в лагерь Поточари, где под охраной голландских солдат находилось 25 тысяч беженцев, и во всеуслышание заявляет: «Аллах вам не может помочь, а Младич — может!». Все беженцы, по достигнутой договорённости, разделялись на несколько групп: раненные и больные, женщины и дети, мужчины от 15 до 70 лет. 750 взрослых мужчин должны были пройти проверку на причастность к военным преступлениям, из них 250 были брошены в тюрьму города Зворник, а оставшиеся (включая Ибрана Мустафича) отправлены в лагеря для военнопленных и вернулись домой весной 1996 года, когда официально вступили в силу Дейтонские соглашения. Для эвакуации детей, женщин и стариков правительство Республики Сербской мобилизовало в восточных общинах 50 автобусов и к вечеру 14 июля все беженцы были доставлены в Кладань.

4-е событие: В ночь на 12 июля двенадцатитысячная колонна беженцев, состоявшая из солдат 28-й дивизии и взрослых вооружённых мужчин, покинула село Шушняри и начала прорываться к Тузле. Именно во время этого прорыва мусульмане понесли самые большие потери (не менее 2.000 человек): погибшие в результате ожесточённых боёв под Каменицей и Снагово, утонувшие при форсировании горной реки Ядар, подорвавшиеся на минных полях, попавшие в плен и ставшие жертвой линчевания со стороны боснийских сербов. Но случаи самосуда происходили на войне всегда, тем более многие сербские военнослужащие были очевидцами кровавых рейдов частей 28-й дивизии под командованием Насера Орича, а некоторые потеряли в этих набегах своих родственников. Сербские генералы Ратко Младич и Радислав Крстич к этим расправам не имеют никакого отношения, так как они в это самое время руководили военной операцией «Ступчаница» против находящегося к юго-западу от Сребреницы анклава Жепа и никак не могли проконтролировать своих подчинённых, противостоящих прорыву 28-й дивизии. 15 июля навстречу 28-й дивизии мусульманские силы из Тузлы  провели наступательную операцию, благодаря которой сербские заградительные отряды были разгромлены, а сребреницкая колонна полностью прошла через линию фронта к своим. В дальнейшем, боснийские мусульмане и их союзники на Западе, изобразили 28-ю дивизию «безоружными беженцами» и выдумали «расстрельный» список из 10.000 мусульман. Эта лживая цифра легко была признана мировым сообществом, так как никто не смог проконтролировать условия, в которых происходил прорыв мусульманских подразделений из Сребреницы. [Операции «Кривая-95» и «Ступчаница-95»: освобождение Сребреницы и Жепы//Александр Ионов «Гражданская война в Югославии 1991-1995»]

5-е событие: В марте 1996 года бывший наёмник армии боснийских сербов Дражен Эрдемович дал показания, из которых следовало, что 16 июля 1995 года он и ещё 7 бойцов из состава на 10-го диверсионного отряда убили 1.200 сребреницких мусульман на территории свинофермы Браньево около села Пилица (к северу от Зворника). Но в сентябре того же года эксперты Трибунала смогли эксгумировать на этом месте только 153 трупа. Болгарский исследователь Жерминал Чивиков в своей книге «Srebrenica: Der Kronzeuge» («Srebrenica: The Star Witness», «Srebrenica krunski svedok») уличил Эрдемовича и во многих других противоречиях и сделал категорический вывод: Эрдемович лжёт, пытаясь очернить руководителей боснийских сербов. Что же на самом деле произошло в Браньево? В марте 2012-го в своих показаниях сделанных в суде Боснии и Герцеговины Югослав Петрушич, который во время боснийской войны был одним из сотрудников военной безопасности Республики Сербской, заявил, что бывший начальник управления военной безопасности Югославской Народной Армии (ЮНА) генерал Александар Васильевич всю войну поддерживал связи с начальником военной безопасности армии БиГ и бывшим генералом ЮНА Фикретом Муслимовичем и в сговоре с ним организовал операцию по расстрелу пленных военнослужащих сил 28-й мусульманской дивизии, захваченных в июле 1995 года в Сребренице, а затем скрыл информацию о данных событиях. Расстрел был приведён в исполнение наёмниками 10-го диверсионного отряда, в состав которого входили сербы, хорваты (Дражен Эрдемович), мусульмане и который находился вне системы командования Войска Республики Сербской и политического руководства Республики Сербской. Эта провокация, срежиссированная французскими и американскими спецслужбами, впоследствии была использована для оправдания натовских бомбардировок и оккупации Боснии [Олег Валецкий. Очередная серия подробностей о подоплёке войны в Боснии и Герцеговине].

Азеротурецкая версия «Ходжалинского геноцида», растиражированная мировыми СМИ с помощью бакинских нефтедолларов, утверждает: «при захвате этого города за одну ночь… с особой жестокостью было убито 613 мирных жителей, в том числе 63 ребёнка, 106 женщин, 70 стариков». Однако Ходжалы никогда не было городом. Это было село, которое в 1990 году искусственно было превращено в город за счёт азербайджанских переселенцев из дальних районов и 465 турок-месхетинцев, бежавших из Ферганской долины. Кроме того, Ходжалы было просто нашпиговано ракетными и реактивными установками «Град» и «Алазань», бронетехникой и артиллерийскими орудиями, из которых вёлся разрушительный обстрел армянских населённых пунктов, в том числе столицы НКР — Степанакерта. За два месяца до штурма азербайджанцам по радиосвязи  было предложено вывести из посёлка мирное население. Власти Азербайджана, частично выполнили это предложение, эвакуировав на вертолётах некоторое количество азербайджанских женщин, детей, стариков, больных и домашний скот, но потом решение об эвакуации было саботировано, в городе остались солдаты со своими семьями, взрослые мужчины, а также турки-месхетинцы. Согласно записям в дневнике ходжалинского главы исполнительной власти Эльмана Мамедова по состоянию на 22 февраля 1992 года население Ходжалы составило 1.000 человек [О чём говорят дневниковые записи Эльмана Мамедова//karabah88.ru]. Однако непонятно, включил ли Мамедов в число «1.000 людей» турок-месхетинцев или нет? Какая участь была уготована беженцам из Ферганской долины, становится понятным при реконструкции «ходжалинских событий»:

1-е событие: В ночь с 25 на 26 февраля 1992 года армянские подразделения, атакуя с трёх направлений (Мехдишен, Новый Нюрагюх и Кятук) и оставляя открытым северо-восточный коридор для выхода гражданского населения, взяли Ходжалы. Солдаты с частью мирных ходжалинцев отступили по гуманитарному коридору. Оставшиеся в посёлке 700 человек (включая 300 турок-месхетинцев) по разным причинам не смогли покинуть Ходжалы, были перевезены в Степанакерт и 28 февраля, без всяких предварительных условий, переданы азербайджанской стороне. Кроме того, в день операции в Ходжалы находились 47 заложников-армян, из коих после штурма нашли лишь 13, в том числе 1 ребёнка и 6 женщин. Остальные 34 заложника и 165 турок-месхетинцев были увезены азербайджанцами, отступавшими по гуманитарному коридору. Также после взятия Ходжалы армянские войска нашли там одиннадцать трупов мирных жителей (естественно, без учёта погибших членов вооружённых отрядов, одетых в военную форму). Судя по характерным ранам, они погибли во время предваряющего наступление артобстрела.

2-е событие: На топографической карте видно, что из Ходжалы в Аскеран есть только одна дорога, напоминающая своего рода тоннель и которую с двух сторон прикрывают 600-800-метровые горы. Пытаться перебраться через такие горы зимой и ночью равносильно самоубийству, поэтому ходжалинцы добирались до Аскерана по гуманитарному коридору. Но именно возле Аскерана, стало понятно, что фанатики-пантюркисты стремились не к освобождению ходжалинцев, а к большей крови на пути к свержению Аяза Муталибова. Люди Абульфаза Эльчибея, находящиеся в Агдаме, сообщили по рации беженцам, что армянское село Нахичеваник «отбито у боевиков» и приказали беженцам идти на юго-восток. Небольшая часть ходжалинцев отказалась выполнить этот приказ, обошла Аскеран справа и, идя по гуманитарному коридору (по дороге вдоль русла реки Каркарчай), благополучно добралась до Агдама. Остальных беженцев солдаты НФА погнали на армянские позиции между Шелли и Нахичеваником.

3-е событие: Армянские ополченцы подтверждают, что группа отходящих ходжалинцев неожиданно свернула в сторону Нахичеваника и застала врасплох обороняющих деревню сельчан. В результате этого нападения погибли двое и были ранены 10 защитников села. После того, как азербайджанцами был уничтожен один из карабахских постов, другие посты открыли пулемётный огонь на поражение, не разбирая в предрассветных сумерках, кто есть кто в надвигающейся на них толпе, откуда также вёлся огонь. На «помощь» ходжалинцам из Агдама выдвинулись отряды под командованием Ширина Мирзоева и Ягуба Рзаева [Кто ответственен за Ходжалу?//karabah88.ru]. В результате перекрёстного огня также погибла часть ходжалинцев, а армянам удалось подбить два танка, в одном из которых находился сын Ягуба Рзаева — Джанполад, посмертно удостоившийся звания «национального героя Азербайджана». Впоследствии армянская сторона признала, что в результате этой неразберихи была уничтожена смешанная военно-гражданская колонна: «…солдаты азербайджанской национальной армии решили прорываться с боями, уводя с собой часть жителей. По данным правоохранительных органов НКР, число погибших на пути из Ходжалы в Агдам — 200 человек, в том числе около 40 солдат азербайджанской армии. 100 взятых в плен солдат-азербайджанцев власти НКР готовы обменять на армянских заложников» [Независимая газета, 5 марта 1992]. Данное событие никак не может быть признано «военным преступлением». Во-первых, часть ходжалинцев погибла от «дружеского огня». Во-вторых, на постах возле села Нахичеваник находились люди, ежедневно терявшие родных и близких при обстрелах Степанакерта и окрестных сёл. Поэтому их действия могут расцениваться и как кровная месть. В-третьих, азербайджанские солдаты при нападении на Нахичеваник прикрывались «живым щитом», который армяне были вынуждены уничтожить, реализуя своё право на самооборону. Но тактика «живого щита» запрещена Женевской конвенцией 1949 года и поэтому ответственность за гибель мирных жителей возле Нахичеваника несёт азербайджанская сторона.  Достоин внимания ещё один факт: те люди (Ширин Мирзоев, Аллахверди Багиров и Ягуб Рзаев), которые «спешили на помощь» ходжалинцам из Агдама, впоследствии погибли при загадочных обстоятельствах.

4-е событие: Что же произошло с той группой беженцев, которая сумела через Шелли прорваться в Агдам? По данным чешской журналистки Даны Мазаловой, которая видела подлинную видеозапись Чингиза Мустафаева от 28 февраля 1992 года, здесь азербайджанцы прострелили туркам-месхетинцам колени и бросили их подыхать. Потом с телами турок-месхетинцев и телами погибших от пулемётного огня между Нахичеваником и Шелли были произведены различные манипуляции, чтобы представить их жертвами «армянского фашизма»: связывание колючей проволокой, выстрелы в упор, ножевые ранения, раздробление черепов ударами топора, скальпирование, выкалывание глаз, отрезание пальцев и ушей и т.д. Часть трупов были вывезена в Агдам на грузовиках и вертолётах. Возможно, именно тогда были убиты уведённые из Ходжалы 34 армянских заложника (женщин и детей). Как писал по этому поводу Георгий Деев, «очевидно, что те, кто хотел создать видимость осквернения трупов армянами, обезобразили, в первую очередь, именно тела заложников-армян, чтобы их невозможно было идентифицировать. Именно с этой целью со многих трупов была снята верхняя одежда, именно по этой причине тела несчастных жертв подверглись надругательствам, изменившим их до неузнаваемости».  2 марта 1992 года пятьдесят изуродованных тел, в том числе тридцать трупов женщин и детей, были продемонстрированы западным журналистам. Эта видеозапись стала причиной отставки Аяза Муталибова и изменила информационное освещение карабахского конфликта в пользу Азербайджана. Оператор Чингиз Мустафаев, поражённый переменами в состоянии трупов, начал собственное расследование и успел отправить в московское информагентство «DR-Press» лишь два материала, в которых сообщал о возникших у него основаниях подозревать азербайджанскую сторону в причастности к преступлению, но в июне 1992 был убит при подозрительных обстоятельствах. Что на самом деле произошло возле Агдама, сказать невозможно, так как территория, на которой журналистам были продемонстрированы обезображенные тела, находилась под полным контролем азербайджанских войск. Но одно можно сказать точно: теперь Азерагитпроп суммирует всех военных и гражданских лиц, погибших в разное время и в разных местах (штурм Ходжалы, умершие от обморожений и переохлаждений во время перехода, бои между Нахичеваником и Шелли, агдамские события) и получает очень эффектное «равно»: «армянские фашисты за одну ночь стёрли с лица земли город Ходжалы и убили 613 безоружных азербайджанцев». Эта «ходжалинская арифметика» в какой-то степени также напоминает Сребреницу. На кладбище в Поточари, где по официальной версии покоятся жертвы «геноцида 11-22 июля 1995 года», на самом деле похоронены:

1) мусульмане, убитые в Зворнике и Братунаце в 1992-м,

2) мусульманские моджахеды, погибшие в боях 1992-1995гг.,

3) сербы, убитые моджахедами Насера Орича в 1992-1993,

4) жертвы перестрелки между сторонниками защиты и сторонниками отступления из города 11 июля 1995,

5) солдаты 28-й дивизии, погибшие во время боёв и прорыва,

6) мусульмане, расстрелянные наёмниками 10-го диверсионного отряда в Браньево, и даже

7) мусульманские солдаты, тайно эксгумированные в различных районах БиГ, перевезённые и перезахороненные в восточной Боснии, публично эксгумированные как «жертвы геноцида» и снова перезахороненные на кладбище в Поточари как «жертвы геноцида»!

Поистине, мусульмане просто обожают устраивать пляску на костях своих погибших…

Перечислением параллелей Ходжалы-Сребреница можно было бы и ограничиться, но при более внимательном анализе, оказывается, что дело обстоит не так-то просто. В ноябре 1991 года одновременно произошли два события, внешне ничем между собою не связанные. Первое событие — падение Вуковара, которое сопровождалось оголтелой антисербской пропагандой и резко изменило политическую ситуацию на Балканах. 26 ноября, после  встречи Иоанна Павла II с министром иностранным дел Германии Гансом Дитрих-Геншером,  госсекретарь Ватикана направил меморандум странам-членам ОБСЕ с просьбой о признании Словении и Хорватии в качестве независимых государств  «до рождественских праздников». Второе событие — крушение вертолёта МИ-8 в Карабахе, приведшее к гибели политических соратников Аяза Муталибова — Асадова, Гаибова, Исмайлова и др. То есть азербайджанский президент лишился своего  ближайшего окружения — людей, на которых опиралась его власть. Многочисленные факты свидетельствуют, что крушение вертолёта является делом рук Народного фронта Азербайджана (НФА), не гнушавшегося любыми средствами захватить власть в стране и убедить своих соплеменников в недееспособности Муталибова как президента, его безразличии к судьбе собственного народа.  По словам Кирилла Столярова, автора книги «Распад. От Беловежской пущи до Нагорного Карабаха», Муталибову оставалось только сожалеть, что он «не связал воедино катастрофу в небе над Карабахом с тотчас возросшей активностью оппозиционеров. Здесь нужно было искать ключ к разгадке, чего он не сделал и за что вскоре поплатился». По всей видимости, именно тогда фанатики-пантюркисты, решили взять пример с хорватского Вуковара и организовать падение какого-нибудь своего города, чтобы сразу убить двух зайцев: окончательно дискредитировать Муталибова и заручиться внешнеполитической поддержкой от стран ОБСЕ.

До войны Вуковар, с национальной точки зрения, являлся смешанным городом. На территории общины всегда жили и сербы, и хорваты, и другие народы. Причём в общине сербы преобладали, а в самом городе их с хорватами было поровну. Весной 1991 года туджмановцы захватили власть в общине и начали террор против православного населения: обстрелы сербских домов, взрывы у сербских ресторанов и общественных зданий, погромы в поисках оружия, аресты на улицах, пытки в застенках импровизированных тюрем. По меньшей мере, тысяча сербов, в основном женщины, пожилые люди, дети систематически, один за другим были убиты, зарезаны, изрублены топорами в двух главных центрах на обувной фабрике в «Борово» и в гребном клубе «Вуковар». Трупы, как правило, сбрасывали в Дунай и так они достигали Белграда. В вуковарском госпитале целая бригада хорватских «врачей», которой руководили Весна Босанач и Нявро Юрай, в «лучших традициях» Йозефа Менгеле из Освенцима оперировала сербских пленных и раненых, не зажимая кровеносные сосуды, в результате чего они истекали кровью прямо на операционном столе. Трупы сербских пациентов потом также выбрасывались в Дунай, а страницы с соответствующей записью в регистрационной книге вырывались и сжигались [«Ангелы смерти» из Вуковара//Правда, 10 июля 1993]. Летом 1991 года большинство сербов, около 14 тысяч человек, сумело бежать из города. Те же сербские семьи, которые не смогли этого сделать, в конце октября  туджмановцы пытались использовать в качестве живого щита — загнав сербов в канализационные сооружения и угрожая их взорвать, если Югославская Народная Армия (ЮНА) войдёт в Вуковар.

После того, как в сентябре ЮНА окружила город и начала его штурмовать, Вуковар превратился в «хорватское Ходжалы» — террористическое гнездо, из которого обстреливались суда, проходящие по Дунаю. Так, 14 ноября 1991 года, хорваты из Вуковара подвергли артиллерийскому, ракетному и миномётному обстрелу советский теплоход «Ворошиловград». В результате попадания снарядов в рулевую рубку погиб третий помощник капитана Николай Дели, от полученных ран скончался старший помощник капитана Борис Макаров, были ранены два члена экипажа, а само судно получило тяжёлые повреждения и отбуксировано в порт Нови-Сада. Сразу же после обстрела на частотах МВД Хорватии была перехвачена радиограмма следующего содержания: «Браво, мы его подбили! Немедленно послать депешу в Загреб, чтобы представить это делом рук югославской армии».

На следующий день после агрессии против формально ещё существующего Советского Союза, нео-усташи начали уходить из города, пробиваясь на хорватскую территорию, кто как мог. Те хорватские боевики, которые совершили самые страшные преступления, укрылись в вуковарском госпитале, где их переодели в больничную униформу и оформили как подручный больничный персонал. Вошедшие в Вуковар сербы и журналисты увидели страшное зрелище: при отступлении хорваты вытащили сербских заложников из канализационных сооружений и жестоким образом их убили. Журналисты агентства «Рейтер» засвидетельствовали 189 случаев зверских убийств сербов, которых уничтожали целыми семьями. Некоторые из этих фотографий читатели с крепкой и устойчивой психикой могут увидеть в материале Tudjman & the Croatian Ustashe Nazi genocide of Krajina Serbs.

Журналистка Милена Иоле Габанелли, вошедшая в город вместе с югославскими солдатами, во время выступления по итальянскому телевидению, рассказала, что видела распятых (прибитых гвоздями) сорок сербских детей в возрасте от 4 до 7 лет в одном из детских садов пригорода Вуковара (Борово Село). Тогда же была продемонстрирована видеозапись допроса военнопленной хорватки, которая призналась, что вместе со своим женихом убила 10 сербов. Её женихом был пастор Борислав Петрович: как только началась война, он во время мессы постоянно призывал убивать сербов. За правду о вуковарских событиях Милена Габанелли подверглась травле и оскорблениям и на несколько лет была отстранена от работы на телевидении.

Как и события в Ходжалы и Сребренице, падение Вуковара окружают теории заговора. Оказывается, многие хорватские беженцы из Вуковара утверждают, что  Франьо Туджман сознательно, в целях пропаганды, пожертвовал городом. Из 350-тысячной разношёрстной хорватской армии (профессиональные военные, гвардейцы, милиция, призывники, резервисты, усташские мигранты, боснийскомусульманско-англо-французско-голландско-аргентинско-немецко-австрийско-мадьярские наёмники) Вуковар защищало только две тысячи! И хотя военный комендант Вуковара Миле Дедакович («Ястреб») неоднократно обращался Туджману с просьбой прислать бронетанковые подкрепления, ничего не было сделано. Бывший министр обороны Хорватии Мартин Шпегель говорит о том, что в начале ноября 1991 года генерал Антун Тус планировал деблокировать Вуковар, но эта попытка была провалена из-за того, что Туджман отправил в Вуковар «гуманитарный конвой». Шпегель считает абсурдным тот факт, что всего через несколько дней после падения Вуковара Туджман на мирных переговорах с Милошевичем в Женеве выглядел «абсолютно расслабленным» и делает категорический вывод: «Za pad Vukovara kriv je Tudjman». Слова Шпегеля потвердил Стипе Месич, в октябре 2006 года давший интервью хорватскому радио. В начале ноября 1991 г. Месич и Тус предлагали Туджману план прорыва со свежими силами в Вуковар, на что «нео-поглавник» ответил так: «Вы знаете, кто командует в этой войне! И если я сказал, то ни на миллиметр вперёд!». Все эти слова поразительно напоминают показания самих ходжалинцев, которым азербайджанские власти обещали предпринять операцию с целью захвата Аскерана и прорыва блокады Ходжалы, но своё обещание так и не выполнили [Свидетельства азербайджанской стороны].

Какую же цель преследовал Туджман, жертвуя Вуковар? Ответ кроется  в той растерянности, которая охватила европейскую политическую элиту при виде первого кровавого конфликта в Европе со времён Второй мировой войны. Да, все западные СМИ были на стороне хорватов и демонизировали сербов как «агрессоров» и «нео-коммунистов». (Вот, она ирония судьбы! Сербский народ, больше всего пострадавший от коммунизма, теперь обвиняли в том, что он хочет сохранить «последний бастион коммунизма в свободной и демократической Европе»). Но некоторые западноевропейские политические и общественные деятели очень сильно опасались, что кровавая гражданская война в Югославии повлечёт за собой потоки беженцев, рост преступности, безработицы и этнической напряжённости в обществе, и во избежание этого пытались сохранить Югославию единым государством, хотя бы в виде конфедерации. Кроме того, существовали очень серьёзные опасения, что поспешное признание независимости Хорватии может спровоцировать к отделению Боснию и Герцеговину, а это означало новую, более кровавую войну и уже с участием мусульманского фактора. После Вуковара все эти опасения отошли на задний план и были забыты. Западные СМИ просто захлёбывались словами «этническая чистка», показывая, как вышедшие из подвалов 15 тысяч мирных хорватов были эвакуированы солдатами ЮНА из мёртвого города без электричества и водоснабжения в безопасные места — Хорватию или к своим родственникам в Сербию. Акт кровной мести (сербские ополченцы, разъярённые нео-усташскими зверствами, 20 ноября 1991 года взяли в плен свыше 200 хорватских убийц, переодетых в больничную униформу и оформленных как персонал вуковарского госпиталя, вывезли на ферму Овчара и там расстреляли) и некоторые другие инциденты изображались как «ужасы, творимые сербскими фашистами». (В скобках замечу, что по версии  лидера Сербской радикальной партии Воислава Шешеля, выступившего 14 марта 2012г. с последним словом в Международном трибунале для бывшей Югославии (МТБЮ), расстрел на ферме Овчара был произведен по сговору офицеров Югославской Народной Армии, в частности, генерала безопасности Александра Васильевича, «которого защищает прокуратура МТБЮ», и хорватской разведки, в целях «более быстрого признания независимости Хорватии»). О нео-усташских зверствах в Вуковаре западные СМИ не сказали ни слова (единственная передача  Mixer  на телеканале Rai 2 с участием Милены Габанелли была каплей правды в океане лжи). Антисербская истерия вокруг Вуковара привела к тому, в чём сейчас открыто признаются поклонники усташей: «Трагедия Вуковара во многом заставила мировое сообщество признать хорватскую независимость. Можно сказать, что хорватского государства могло не состояться, если бы не геройская гибель полутора тысяч защитников этого города. Вуковар стал символом. О нём слагались песни» [The tragedy of Vukovar//conflicts.rem33.com]. И здесь мы опять видим параллели с событиями на Южном Кавказе: на следующий день после того, как стало известно о падении Ходжалы, т.е. 27 февраля 1992 года, на саммите ОБСЕ в Праге была принята резолюция о том, что «Нагорный Карабах является частью Азербайджана». Внешнеполитическая цель ходжалинского жертвоприношения была достигнута. Позже НФА Абульфаза Эльчибея возложил ответственность за «ходжалинские  события» на президента Аяза Муталибова и, свергнув его, захватил власть в стране. Падение Вуковара также повлияло на внутриполитическую ситуацию в Хорватии. Едва лидер хорватской партии права Добросав Парага заикнулся о «предательстве Туджмана» и «сдаче Вуковара», как сразу же был брошен в тюрьму по обвинению в «терроризме» и «попытке свержения существующего политического строя». Таким образом  Франьо Туджман дискредитировал очень опасного политического соперника и навсегда отстранил его от борьбы за власть.

Продолжение следует…

Олег Русин

Голос ЭПОХИ