Вопреки воинственным призывам, раздававшимся в течение всей минувшей осени на площади Свободы в Ереване, народ Армении, судя по всему, не собирается ни сегодня, ни завтра сменить власть в стране «любой ценой». Это можно объяснить как выкованной вековым опытом борьбы за выживание его трезвой мудростью, так и хорошим знакомством с главными из крикунов по их прошлому «служению отечеству». Однако, учитывая ситуацию в стране и в непосредственной близости от ее восточных и южных границ, злоупотреблять долготерпением народа и продолжать искушать обещаниями благ в неопределенном будущем и бесперспективно и просто безнравственно, если прибегнуть к самым мягким из всех возможных определений. Перефразируя английскую поговорку, можно сказать: беда может настигнуть быстрее, чем наш ангел-хранитель способен летать.

В любом случае классическая формула «низы не хотят, а верхи не могут», предполагающая в качестве исхода социального противостояния насильственную смену власти, не может быть оправдана и реализована в сегодняшней Армении. Не только потому, что такой исход далеко не универсален: в новейшей мировой истории не один пример того, как коренные социальные перемены происходили без кровопролития, но и особенно потому, что у Армении, помимо сугубо социальной сохраняется столь же и, возможно, более важная проблема национальной безопасности, успешное решение которой невообразимо с наличием в стране социальной нестабильности любого уровня. Именно поэтому можно быть уверенным: для решения этих двух, взаимосвязанных и взаимообусловленных задач-вызовов, не так часто встречающихся одновременно в истории государств, Армении потребуются адекватные их важности и сложности как оригинальные идейно-теоретические подходы, так и нестандартная последовательность практических действий.

Первым шагом на этом пути мог бы стать объективный, далекий от расхожих оценок на уровне ощущений, анализ нашего общества, трезвый расчет наших сил и возможностей и в итоге ясное понимание и верхами и низами того, почему так жить дальше нельзя.  Непременным условием проведения такого анализа должно быть выяснение того, каковы тем не менее положительные итоги двадцатилетнего господства капитализма в стране, как и того, что в Армении можно было бы сделать для коренного улучшения жизни народа, но не делается властями, и того, что объективно делать невозможно.

Официальный, парадный образ Армении, рисуемый властью и официозными СМИ, полон ярких красок, динамизма и оптимизма. Отметим некоторые из оснований, на которых этот образ строится. Ощутимые признаки современной западной цивилизации: новые инфраструктуры и услуги; обилие в магазинах незнакомых ранее промышленных товаров и продуктов питания, отсутствие очередей за ними; разительное изменение облика многих населенных пунктов, особенно Еревана; представительство в столице важнейших международных организаций, свидетельствующее об интеграции страны в мировые экономические и общественно-политические структуры; прием и отправление послов во все концы современной ойкумены и, что никак нельзя обойти вниманием, ведение в целом адекватной внешней политики и политики относительно проблемы Геноцида. Вместе с этим — регулярные победные реляции об успехах и достижениях едва ли не во всех сферах внутренней жизни страны.

Судя по этим, преимущественно внешним признакам, можно было бы сказать: Армения как страна — не лучше, но и не хуже многих других. Однако все это было бы действительно «нормально», в той мере, в какой нормальными можно считать неизбежные хаос и разруху, наступающие в любой стране после революционных переворотов, если бы успехи и благополучие горстки богатых и сверхбогатых и их эскорта, как и редкие эпизодические успехи тех, кто мог бы стать частью будущего полноценного среднего класса, не переносились властями виртуально на армянское общество в целом и если бы при этом не были созданы условия, при которых доступ к благополучию не был так плотно и основательно закрыт для всех остальных.

Благостной картине жизни «богатой Армении» резко контрастирует материальное и душевное состояние подавляющей части ее населения. Бесконечные и безуспешные поиски хоть какой-нибудь работы («сносные» распределяются по партийному принципу); низкие зарплаты и пенсии, едва хватающие на оплату коммунальных услуг — многие семьи сводят концы с концами только за счет денег, посылаемых из-за рубежа уехавшими на заработки родными. Более сорока процентов полуголодных детей — согласно данным авторитетной международной организации. Разъедающая души и кошелки людей коррупция.  Безнаказанность ненасытного чиновничества. И все это в пределах и в соответствии с основными принципами установившегося в стране двадцать лет тому назад нового общественного строя — индивидуализмом и конкуренцией. А надо все этим — господство вездесущего и всемогущего монопольного права, признающего только свои законы и свои интересы.
Особенно заметно и угрожающе действие этих принципов в духовно-культурной сфере. Никогда еще политика государства, ни в годы Первой республики, ни в советские годы с неоднозначным порой отношением партийного руководства страны к вопросам культуры, не была настолько беспринципна и неэффективна как сейчас — при формальном наличии в стране ответственных за это институтов, в том числе новых. Под предлогом соблюдения демократии и свободы, ставшей по существу вседозволенностью, государство практически самоустранилось от происходящих в культуре процессов, предоставляя сцену людям бизнеса и якобы свободному рынку. У государства не только нет идеологии — оно в принципе против всякой идеологии, понимая под ней нечто непременно зловредно-«советское» и неподобающее демократическому государству.

Как иллюстрация к сказанному — и всеобщая коммерциализация популярного искусства, с ориентацией на самый примитивный вкус новых хозяев жизни и, как это обычно бывает не только в Армении, их последователей в широких слоях народа; и примитивные, подчас вредные по содержанию и беспомощные по форме телепостановки в исполнении актеров — «дер-асанов» — в полном соответствии скорее с армянской этимологией слова, чем его художественным содержанием; и новая архитектура, ставшая служанкой «новых армян» с их, мягко говоря, спорными эстетическими пристрастиями и полным презрением к сложившимся у нас градостроительным нормам и традициям.
Огромный, возможно, уже невосполнимый ущерб новые приоритеты и порядки наносят нашему главному национальному достоянию — языку. Никогда еще армянский язык, один из самых богатых в мире по словарному запасу, выразительности и красоте звучания не был низведен до такого уровня искажения и унижения в исполнении тех же актеров и косноязычных, злоупотребляющих сленгом телеведущих, в устной речи государственных деятелей, развязных молодых ведущих концертов и шоу, не только слепо подражающих, но и часто превосходящих своих иностранных кумиров в нарушении норм морали и правил приличия в общении с публикой.

В итоге под постоянно растущим гнетом всех этих больших и только кажущихся малыми жизненных невзгод, прежде всего экономического гнета и отсутствия видимых перспектив, мы теряем драгоценные остатки национальной самоидентификации, чувство национального достоинства и национальной гордости, свойственные нашему народу ценностные ориентации и критерии. Происходит невероятная трансформация традиционно армянского менталитета, его базовых установок. Образ мужчины, обеспечивающего свою семью пусть и скромным, но заработанным честным трудом достатком, теряет, если уже не потерял, свой моральный авторитет как в жизни, так и в искусстве. Место традиционного «героя» в драмах занял бизнесмен, правда, пока в качестве криминального персонажа. Наши авторы пока ими просто любуются, но если дела и дальше пойдут так, как сейчас, то придет время и их «героизации» и «эстетизации» (как это произошло в свое время с американским бандитом Аль Капоне).
Все чаще можно услышать, как родители учат своих детей забыть о старых сказках про доброту и заботу о других, заботиться только о себе и своей семье. Разбитые и ставшие несчастными семьи из-за долгого вынужденного отсутствия в стране мужчин-кормильцев. И несмываемый позор нации — молодые армянки, потомки поколения Геноцида, добровольно продающие свое тело и свою красоту в соседней с нами стране, называемой Турция… Можем ли мы и дальше жить такой жизнью? Нет ничего удивительного в том, что многие из разочарованных во всем жителей Армении легко поддаются манипулированию их сознанием и примыкают к силам с деструктивными целями и намерениями.

При большом желании весь этот негатив можно было бы отнести за счет затянувшегося периода неопределенности, общего для всех постсоветских государств, признав их в известной мере неизбежным и преодолимым со временем злом. Однако среди национальных бед Армении есть еще одна, которая отличает ее от всех других и которой вполне достаточно, чтобы положить конец всяким сомнениям относительно наличия в стране глубокого системного кризиса, считать напрасной и преступной трату драгоценного времени и сил на партийные разборки, являющиеся по большому счету скорее имитацией социальной активности, чем попыткой изменить что-то серьезное к лучшему. Уменьшение числа населения и массовая эмиграция — безусловно, самая большая опасность, нависшая над всеми нами.

Люди шепотом, как государственную тайну, передают друг другу сведения о численности населения в стране: «Знаете, сколько нас здесь осталось?..» Они покидают страну не только из-за бедности, но и из-за нежелания подвергаться унижениям у себя же на родине. Знают, что будет нелегко, но там их дети по крайней мере не будут голодать, здесь же — единственное место на всей планете, где армяне и армянки просят на улицах подаяние. Примечательно, что на этом фоне телерепортажи о более благополучной жизни наших общин за рубежом вызывают уже не прежнее удовлетворение — «слава Богу, им там хорошо», а скорее недоумение и даже подозрение — «неужели и нас призывают к тому же?» Армения без армян… Такое может присниться только нашему злейшему недругу. Мы теряем народ, а значит и родину.
Конечно, при всем при этом Армения вряд ли исчезнет с лица земли, как предрекают наши враги и скептики. Но вполне может стать заурядной мировой провинцией, где будет невозможно сохранить и успешно развивать ее уникальную культуру — то, что объединяет людей прочнее всех других связей и делает их народом.
Поистине, надо быть слепым и не обладать элементарным разумом и памятью, чтобы не видеть: эта небольшая часть нашей исторической родины, доставшаяся нам такой дорогой ценой, стала для немногих из наших соотечественников раем, а для подавляющего большинства адом. Неужели это неотвратимо и останется с нами навсегда? Неужели не хватит у нас сил и воли, чтобы изменить ход вещей, пока не будет слишком поздно? И как долго такие вопросы будут считаться у нас только риторическими?

sobesednik.am