Атмосфера становления третьей по счету Азербайджанской Республики оказалась идентичной среде формирования Первой (младотурецкой, мусаватистской) и Второй (советской) республик: армянская резня и война против армянского народа.

С 12 января 1990г. в течение целой недели Баку «спокойно» избавлялся от армян: глумился над женщинами, расчленял стариков, грабил квартиры, выбрасывал людей с балконов верхних этажей. Лозунги «Слава героям Сумгаита!», «Да здравствует Баку без армян!» были самыми популярными и востребованными стимуляторами агрессии.

«МЫ ЕЩЕ СОДРОГНЕМСЯ ОТ ПОДРОБНОСТЕЙ ПОГРОМОВ АРМЯН В СТОЛИЦЕ АЗЕРБАЙДЖАНА, когда заговорят документы, – резни, устроенной молодчиками, выдававшими себя за Народный фронт. Еще станет известно, как и почему ситуация вышла из-под контроля… Еще мы прочтем о том, как бывший первый секретарь ЦК Компартии республики будто нарочно выжидал в дни, когда каждая минута множила число жертв… Еще узнаем на каком-нибудь очередном съезде народных депутатов подробности осады города войсками…» («Огонек» №6, 1990).

«Экстремисты прекрасно организованы… В конце прошлого года жилищные конторы по всему городу Баку потребовали всех заполнить анкеты, якобы для получения талонов на продукты. В анкетах нужно было указать и национальность. Когда начались погромы, в руках экстремистов оказались точные адреса: где живут армяне, где русские, где смешанные браки и т.д. Это была продуманная националистическая акция» («Учительская газета» №5, 1990).

Как и в случае с Сумгаитом, советское руководство вновь оказалось не в состоянии остановить армянскую резню. Более того, 17 января азербайджанские каналы транслировали репортаж с многотысячного митинга в Баку, на котором выступил председатель Совета Союза ВС СССР (так называлась одна из палат советского парламента, занимавшаяся также вопросами национальностей) Евгений Примаков. Он не только не осудил все еще продолжающуюся бойню, но и пообещал варварам предпринять решительные меры по выполнению Указа Президиума ВС СССР о введении чрезвычайного положения в Карабахе.

С первых чисел января азербайджанские воинские части предприняли наступление и в ереванском направлении; вылазки производились со стороны Нахиджеванской АССР, боевые действия велись непосредственно в Араратской долине Армении. Тогда же при подстрекательстве Турции азербайджанцами были снесены заграждения на иранской границе. Несомненно, что все эти действия были изначально спланированы, являлись звеньями одной цепи и, помимо прочего, призваны были сместить фокус всесоюзного внимания с Баку на периферию.

Продолжающиеся погромы в Баку и неспособность союзного руководства предпринять что-либо действенное для спасения армянского населения вызвали широкий международный резонанс. 18 января Европарламент принял специальную резолюцию, призывающую Совет министров ИД СЕ вступиться за армян перед правительством СССР. Тогда же группа американских сенаторов направила письмо Горбачеву, в котором выразила озабоченность в связи с армянскими погромами в Баку. Представители интеллигенции из College International de Philosophie и Treaty Watchdog Committee of France также обратились с открытым письмом к советскому правительству.

НА МАСШТАБ И ОРГАНИЗОВАННОСТЬ БОЙНИ УКАЗЫВАЮТ МНОГОЧИСЛЕННЫЕ СЛОЖНОСТИ И РИСКИ, которые преодолевала советская армия при своем запоздалом вступлении в город. Вот как вспоминает продвижение министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов: «Стреляли в городе буквально из каждого окна, поэтому я приказал не открывать люков и не высовываться. В Сальянских казармах, например, снайперы сразу же положили шесть человек. Пришлось врезать по чердаку, откуда стреляли, из БМП. Артиллерийским огнем ответили и на обстрел наших кораблей, которые эвакуировали семьи моряков Каспийской флотилии. Еще был эпизод, когда поймали наших солдат и на кладбище привязали их проволокой к крестам. Расправиться не успели только потому, что подоспела помощь» («Итоги» 15.04.2010.).

Из воспоминаний командира 106-й Тульской воздушно-десантной дивизии генерала Александра Лебедя: «Неуправляемые процессы тем временем росли и ширились, и межнациональный конфликт все более и более приобретал очертания войны со всеми ее атрибутами. Этот пожар подспудно тлел, наконец пламень вырвался наружу, произошло это 12 января 1990г. Газеты, телевидение как-то привычно, серо, буднично повествовали о том, что в Баку опять резня18 января дивизия была поднята по тревогеСамолет, в котором я летел, приземлился в густых сумерках на аэродром Кала, что в 30 километрах от Баку… Эти 30 км стоили рязанцам семерых раненых с пулевыми ранениями и трех десятков травмированных кирпичами, арматурой, трубами, кольями. К 5 часам утра полки овладели назначенными им районами. С востока со стороны аэродрома «Насосная» в город вошла Псковская воздушно-десантная дивизия» (А.Лебедь, «За Державу обидно»).

Многодневная армянская резня уже почти «успешно завершилась», когда советские войска овладели городом, что (учитывая оказываемое ожесточенное сопротивление) не могло не сопровождаться многочисленными жертвами с обеих сторон. Везиров был отстранен от власти. Маршал Язов вспоминал, как председатель правительства республики Аяз Муталибов оплакивал азербайджанцев («погибли люди»), причем по всему было видно, что армянское население города к людям вообще не приравнивалось.

«На горе, где раньше стоял памятник Кирову, вырыли сто десять могил. А похоронили сорок девять человекНа этом эпизоде я еще раз убедился, что в политике нет ничего святого. Дело в том, что накануне ввода войск в полуторамиллионном Баку две недели, пока продолжались армянские погромы и митинги, было не до похорон… Просто и цинично» («Итоги», 15.04.2010).

В этой связи вспоминаются слова Льва Троцкого: «Мы уже видели, что насилия над армянами не считаются за преступления. Если даже дело о каком-нибудь насилии тем не менее доходит до суда, то оно кончается всегда оправданием насильника, так как ни один магометанин не захочет и не решится показать против своего единоверца в пользу гяура, а показания христиан против правоверных не принимаются в расчет» (Л.Троцкий, «Перед историческим рубежом. Балканы и Балканская война»).

Практически сразу после бакинских событий азербайджанское руководство в соответствии с известной традицией попыталось локализовать трагедию в рамках «расстрела мирного населения города», вырвать ее из исторического контекста. Этот подход явственно обозначился в конце марта 1990г. на созванном в Москве специальном закрытом заседании ВС СССР. Азербайджанская делегация настаивала на необходимости создания комиссии по выявлению правомочности ввода армейских подразделений в Баку и их действий в городской черте.

Комиссия не была создана лишь потому, что министр обороны Язов, а также руководители двух других силовых ведомств на основе обильного фактического материала воссоздали атмосферу, царившую в городе в преддверии ввода войск. Это были не освещавшиеся советской прессой, но от этого не менее, а более вопиющие факты недельной армянской резни, после обстоятельного представления данных о которой и после реконструкции действительной картины событий азербайджанская делегация вынуждена была отказаться от своего требования. В конечном итоге стороны пришли к соглашению: комиссию не создали, армянскую же резню предали забвению.

Уже в условиях независимости Азербайджан вернулся к событиям в Баку и вполне официально утвердил свою позицию. 5 января 1994г. президент Гейдар Алиев подписал указ «О проведении четвертой годовщины трагедии 20 января», которым предписывалось начать «расследование причин ввода войск в Баку и дать этим событиям политико-правовую оценку, которой нет до сих пор». Позже он отметит: «В 1990г. против азербайджанского народа была учинена страшная военная агрессия. 20 января крупные части советской армии вошли в Азербайджан, Баку, учинили расправу над мирным населением, сыновья и дочери нашего народа стали шехидами».

В известной степени можно констатировать, что день приостановления армянской резни отмечается в Азербайджане как День национального траура.

Арис КАЗИНЯН
Голос АРМЕНИИ