Я был совсем не знаком с г-ном Березовским, что не помешало Борису Абрамовичу на одном из лондонских приемов в присутствии особ королевской крови прямым пружинистым курсом подойти ко мне и без церемоний, брызгая слюной, изложить суть текущей повестки дня, указать мне место, которое я, по его мнению, должен немедленно, не раздумывая, занять. Вот прямо сейчас, не сходя с наборного паркета в Сент-Джеймсе. Иначе… — Борис Абрамович практически прижался ко мне круглым обтянутым голубой рубашкой животом и обжег щеку своим горячим, признаюсь, не вполне свежим дыханием, — Россия падет, а сам я умру в страшных мучениях под ее обломками. Его глаза были совершенно непроницаемыми, казалось, что из черной дыры на меня смотрит вечность.

Этот разговор случился в благополучный путинский год, когда все вокруг обсуждали покупку заграничной недвижимости, романовские бриллианты в ушах герцогини Йоркской и отдых на Карибах. Я был единственным русским, который решился стоять рядом с Борисом Абрамовичем и даже с ним говорить. Помню, как другие русские боялись оказаться за одним столом с Борисом Абрамовичем, а я переживал, что этот единственный подлинно исторический персонаж среди пустоты светского великолепия достанется в результате второсортным английским политикам и герцогине Йоркской, а не мне, которому нужно было развлекать каких-то больших гламурных шишек вроде Элтона Джона.

Березовский — человек невероятного масштаба. Ельциновское десятилетие вывело на арену нашей жизни титанические личности, по сравнению с которыми люди эпохи Реставрации — не то что карлики, их просто скучно обсуждать. Березовский — человек XVIII столетия, он велик и жалок, трагичен и смешон, пронзительно умен и безнадежно глуп. Хотя…. — один крупный ельцинский царедворец, имя которого я, конечно, назвать не могу, сказал мне однажды, отшутившись вдоволь по поводу эксцентричных идей Березовского: «А вообще, Боря — человек умный, умнее всех нас. Он сначала был за войну с Чечней, а потом стал бегать по всем кабинетам со стопкой книг про кавказкие войны и доказывать, что мы совершим страшную ошибку, если попытаемся удержать Чечню. Над ним все ржали… Также и с Путиным было. Да он сначала был «за», а потом, когда уже решение приняли, начал говорить: нет, это ошибка, даже коммунисты не допускали ГБ до власти. И снова над ним все ржали…», — вельможа вскинул глаза, посмотрел в звездную вечность, раскинувшуюся над нашей яхтой, улыбнулся чему-то своему, отхлебнул вина и заметил: «Интересный пассажир».

И еще один анекдот. Андрей Васильев, бывший главный редактор газеты «Коммерсантъ», приехал в загородную резиденцию Бориса Абрамовича, где он, по-видимому, скончался, прошелся по парку, увидел босса, розовощекого, энергичного, и говорит: «Слушай, у тебя тут олени ходят, фонтаны всякие. Нах…й тебе это политика?!» Борис Абрамович не ответил и перешел прямо к делу.

Уходит эпоха. И эта эпоха в моей личной жизни была самым замечательным временем. Я был молод, беден, но я видел большую историю.
Николай Усков
snob.ru