Турция прилагает последние усилия с целью предотвратить вероятное одобрение Конституционным советом Франции принятого Сенатом законопроекта, криминализирующего отрицание Геноцида армян. И не только Турция. 5 февраля по приглашению Госкомитета Азербайджана по работе с диаспорой в Баку с пятидневным визитом прибыла группа французских депутатов, члены которой ранее обратились в Конституционный совет Франции с просьбой отменить принятое 23 января решение.

Противостояние официального Парижа с прямым или опосредованным давлением извне (прибывшие в Баку французские законодатели являются в известной степени носителями груза именно внешнего давления) продолжает оставаться той же «борьбой в одиночку»: официальный Вашингтон устами госсекретаря уже озвучил «свое крайнее неодобрение» в связи с политикой Парижа в турецком направлении, внешнеполитические же ведомства других стран как будто «и не заметили» происшедшего.

В азербайджанской столице уже проведены встречи в парламенте республики и ряде министерств. Планируется также встреча «с азербайджанскими беженцами и вынужденно перемещенными лицами». Дискуссии ведутся вокруг вопроса «о недопустимости использования фактора Истории в предвыборных целях», и «о несоответствии подобных шагов европейским и международным ценностям». Активизировались и «старые суждения» о том, что «войны между соседями должны остаться в прошлом», и в качестве примера вновь приводится нынешний высокий уровень франко-германских отношений, с откровенным намеком на то, что «вот это и есть истинно европейское понимание Истории».

Подобный принцип представления Истории и внедрения в «армянское сознание» — очевидное надругательство над самой Историей, так как установление добрососедских отношений между Францией и Германией вынашивалось в течение долгих десятилетий и произошло «не просто так, на пустом месте». Оно стало следствием совершенно конкретного события, а именно «саарского прецедента».

После Первой мировой войны и вступления в силу Версальского договора германская земля Саар, богатая, кстати, угольными шахтами и сталелитейными заводами, была отделена от Германии и передана под протекторат Лиги Наций. В 1935 году население этой земли подавляющим большинством голосов (свыше 90%) высказалось за вхождение Саара в состав Германии. Однако это волеизъявление «исторического большинства» было тогда проигнорировано.

После Второй мировой войны Франция как одна из оккупационных держав вновь отделила Саар от остальной Германии. В ходе плебисцита в 1955 году жители Саара в очередной раз высказались за воссоединение с родиной. Париж пошел навстречу пожеланию саарских немцев, что и явилось решающей вехой на пути к германо-французскому примирению. Возвращение Саара в состав ФРГ 1 января 1957 года и стало первым камнем, заложенным в фундамент перспективного германского единства: ведь демонтаж Саарской стены стал предвосхищением разрушения стены Берлинской.

Не вдаваясь в тему о франко-германской цивилизационной общности и армяно-азербайджанской цивилизационной несовместимости (по крайней мере в настоящее время), отметим, что подобный вопрос в закавказском преломлении всплывал в повестку неоднократно (в советское время) и (ввиду своей неразрешенности) громко заявил о себе уже в период распада СССР. Но Азербайджан не только не одобрил проведение самого референдума (с участием «исторического армянского большинства Нагорного Карабаха»), но и подверг 10 декабря 1991 года массированному обстрелу сами избирательные участки, что сопровождалось и человеческими жертвами. Спрашивается: с какой стати европейцы так охотно проецируют пример франко-германских добрососедских отношений на плоскость армяно-азербайджанских противоречий?

Второй из активизировавшихся вопросов касается уже установления дипломатических отношений между Германией (страной, осуществившей геноцид евреев) и Израилем (страной, созданной потомками жертв геноцида). Обращается внимание на высокий уровень взаимопонимания, причем не только на официальном уровне, но и в более широкой плоскости. Но насколько уместно говорить об этом, если Турция последовательно и яростно отрицает Геноцид армян, если она болезненно и свирепо воспринимает любую попытку международного осуждения этого вопиющего преступления перед человечностью? Более того, нужно всегда учитывать, что дипломатические отношения между Германией и Израилем установились даже не сразу после официального германского покаяния, а после целого ряда сопутствующих этому покаянию государственных мероприятий.

Конечно, мы далеки от мысли проведения прямых аналогий между Геноцидом армян и еврейским Холокостом — есть масса весьма существенных различий, однако всегда следует знать, что залогом восстановления германо-израильского доверия послужили озвученный канцлером Конрадом Аденауэром официальный разрыв Германии с национал-социалистическим прошлым, признание Холокоста и собственной вины за содеянное.

Несмотря на то что уже в 1952 году в Люксембурге было подписано первое соглашение о выплате еврейским беженцам финансовой помощи на устройство жизни в Израиле, дипломатические отношения между ФРГ и Израилем установились лишь спустя тринадцать лет. Достаточно солидный промежуток времени, в течение которого Бонн постоянно озвучивал свои официальные извинения еврейскому народу и не переставал производить так называемые выплаты покаяния (только в первый год было выплачено примерно 90 млрд немецких марок как Государству Израиль, так и отдельным еврейским организациям). Только в результате этого стало возможным подписание двусторонних протоколов об установлении дипломатических отношений в 1965 (!) году. Спрашивается, с какой стати нам ставят в пример высокий уровень германо-еврейских связей?

Причем акции покаяния проводились и в последующие годы, и проводятся сегодня. В декабре 1970 года весь мир облетела фотография коленопреклоненного канцлера Вилли Брандта перед мемориалом в бывшем варшавском гетто. 6 июля 2000 года бундестаг принял закон об учреждении фонда «Память. Ответственность. Будущее», инициатором которого выступили действующий тогда канцлер Герхард Шредер и глава МИД ФРГ Йошка Фишер. Таким образом, власти Германии ясно дают понять, что в цивилизованном мире восприятие будущего невозможно без осознания прошлого, тогда как турецкое руководство заявляет о необходимости забыть прошлое. Не выглядит ли на этом фоне уж совсем циничной позиция международных структур, которые в аспекте армяно-турецкого примирения так рьяно любят цитировать германо-еврейский опыт?

Еще один вопрос, который активизировался (об этом говорила и американский госсекретарь Хиллари Клинтон), – это вред, якобы наносимый позицией официального Парижа стартовавшему в Цюрихе процессу примирения Еревана и Анкары, а если в более широком смысле – негативное воздействие этого решения на интеграционные начинания в регионе. И вновь приводится пример «европейской интеграции». Подобный подход – такое же издевательство над Историей. Почему?

Первый камень в фундамент Евросоюза был заложен в 1952 году созданием организации «Европейское объединение угля и стали», учредителями которой выступали ФРГ, Франция, Италия и страны Бенилюкса, причем никем не оспаривается решающая роль в этом Парижа и Бонна. Не оспаривается также тот факт, что создание Европейского объединения угля и стали могло иметь место только в процессе подписания в том же году первого соглашения о выплате еврейским беженцам финансовой помощи на устройство жизни в Израиле. Более того, возвращение Саара в состав ФРГ (1 января 1957 года) послужило базой для подписания в марте 1957 года так называемых Римских договоренностей (Европейского сообщества по атомной энергии, Европейского экономического сообщества), ознаменовавших фактическое рождение Европейского Союза и констатировавших факт необратимости интеграционных процессов в западноевропейском мире.

Однако, говоря сегодня о необходимости интеграционных процессов в нашем регионе, те же международные структуры предпочитают умалчивать о главных причинах и главных стимуляторах общеевропейской интеграции.

Арис КАЗИНЯН

ГОЛОС АРМЕНИЯ